ни сомнений, только горячее, всепоглощающее стремление к нему. Тогда духи предков, привлеченные танцем и пением, непременно откликнутся и унесут душу шамана туда, куда он всем сердцем рвется. Так было в теории. В реальности получилось не совсем так, но Роза не унывала. Оказывается, для призыва души с порога мира мертвых нужно еще и любить того человека. Зина любит. Роза не рассказала ни ей, ни другим о неимоверной Силе, которая приказала (иначе не скажешь) позвать Зину на следующее камлание. Шувалову и остальному начальству она объяснила, что встретила души предков и те поведали ей, что вернуть человека, заблудившегося на грани мира мертвых, может только другая, живая, искренне любящая его душа. И сразу подсказала, что это Зина, и никто больше. Ни мать, ни отец, ни дети, а только она, за спасение которой Егор жизнью своей расплатился не задумываясь. Эвенкийская девушка была романтична, как большинство ее сверстниц других национальностей. Ей поверили.
Когда лицо Зины полностью расслабилось, дыхание выровнялось и замедлилось, Роза с силой хлопнула в ладоши у одного уха, через несколько секунд – у другого. Позже повторила. Реакции – ноль. Прогресс – вчера веки немного вздрагивали. Хлопки в ладоши – это ерунда, дед перед учеником из карабина стрелял. Еще два дня на оттачивание танца с пением – и можно камлать. Игре на бубне Роза учить и не пыталась, – слишком долго. Сама за двоих постучит. Для сопровождения совсем юных шаманов в их путешествии по миру духов это позволялось.
– Хватит, жена, возвращайся. Твоя душа достаточно чиста, – прошептала Роза. Еще один тест: не уснула ли? И женой назвала специально, зная, что это ее нервирует. Как себя поведет?
Повела нормально. Спокойно открыла глаза и ни намека на недовольство не выразила. Действительно очистилась от всего лишнего, хоть завтра камлай. Нет, через две ночи как раз будет полная луна. Роза решила придержаться даже такой мелочи, о которой шаманы обычно не вспоминали.
Ритуал начали после первой звезды в том же парке, где и тренировались. Роза не обращала внимания на операторов, а вот Зину они раздражали.
– Успокойся. Ты хочешь вернуть Егора? – сказала ей Вальчикан (сегодня она требовала обращаться к ней только так). – Относись к ним как к моим хлопкам в ладоши, как к писку комаров.
– Не люблю комаров, – проворчала Зина. Но, помотав головой, как бы вытряхивая из головы лишние мысли, словно песок из волос, закрыла глаза и медленно выдохнула. Распахнув веки, вымолвила: – Все, я готова, – произнесла решительно, без тени сомнения.
Вальчикан пристально посмотрела на нее и кивнула. Камлание началось.
Для стороннего наблюдателя отличие от первого ритуала было одно: горловой звук в этот раз был самым обычным, человеческим, от пения двух шаманок. Танцы в бешеном ритме продолжались так же, как и в прошлый раз, примерно час. После завершения камлания в шкуры завернули обеих бледных девушек. Они были удивительно холодными. И это после большой физической нагрузки, да в меховых одеждах! Одно слово – мистика.
В самый интересный момент секса Зина вдруг взвизгнула, заозиралась вокруг и завопила благим матом. Откинула меня от себя, вскочила и заметалась, пытаясь прикрыть голыми руками собственную наготу. Точно курица в курятнике, от петуха убегающая и не знающая, куда от пакостника скрыться. Только кудахчет, перья летят, да крылья хлопают. Лиза сидела в кресле и спокойно наблюдала за беготней товарки, то есть вела себя как обычно – молчала. Неохота мне было писать для них тексты.
– Эй, подруга, я так не играю, – нашелся я после секундного замешательства.
Зина застыла и уставилась на меня со страхом, постепенно переходящим в удивление. Глаза из орбит едва не вылезали, челюсть едва до груди не достала.
– Хорошо, я понял, встретимся позже, – сказал и развеял весь бордель.
Дело проходило в безумно шикарной обстановке старинного публичного дома: с золотыми подсвечниками, безвкусной лепниной, огромной кроватью с балдахином и всем в этом роде. Теперь же я очутился на золотом песке пляжа, но, к моему удивлению, не один, а с Зиной. Она, кстати, успела обмотаться газовой портьерой с балдахина, что только подчеркивало ее наготу, скрывая интимные места полупрозрачной тканью. Надо было раньше ее так одеть, сексуально смотрится.
– Не понял, а ты как здесь? – спросил я у нее, осознавая, что говорю явную глупость. Как она сможет ответить? Но она ответила!
– Егор?! Ты… здесь… Это где?! Как я… Почему? – произнося эту сумбурную речь, она осматривала себя, ощупывала, поправляла ткань, и в конце концов рассеянно опустилась на песок, не зная, плакать или радоваться.
– Зиночка, ты говоришь?! Как здорово! – Я схватил растерянную девушку на руки и закружился с ней. – Как достало меня ваше молчание, если бы ты знала!
– Егор! – услышал я пораженный возглас Игоря. – Роза заговорила!
Я обернулся и увидел разъяренную Розу, которая хлестала Игоря по щекам, а он уклонялся, пребывая в совершенном довольстве. Роза была в полюбившихся Игорем топике и шортах.
– Представь себе, а у меня Зина! – С этими словами я поставил все еще не соображающую девушку на Землю.
Роза отстала от Игоря и обратила внимание на меня, попутно оглядывая изменившийся пейзаж. Только что она была… бог его знает где. Я никогда не интересовался, а Игорь мне не докладывал.
– Белый шаман? – неуверенно спросила она.
– Точно! – обрадовался я. – Ты меня так называла. Вот здорово, что вы заговорили! Эх, еще бы и Лиза! А почему она молчит?
