– Вот поспрашивай. Молодец. Даю тебе сутки.
Эдди шагает по комнате. Бен пытается следить за ним с помощью камеры, но задевает объективом торчащий из стены кусок деревянной панели. Дерево крошится, куски штукатурки осыпаются на пол.
Бен в ужасе замирает.
Подняв голову, он видит гневный взгляд Эдди Бойда.
– Там кто-то есть!
К двери бросается не замеченный Беном третий человек. Эдди палит из пистолета в стену. Бен бросается на пол, пули свистят над его головой, кроша стену за спиной. На четвереньках, полуползком-полубегом он добирается до двери, распахивает ее и выскакивает в коридор, готовясь оказать врагам любое возможное сопротивление.
Глава 20
Поговорив с Микки о Корнелиусе Дрекселе, Мэтт решает прогуляться по Сорок восьмой улице и лично проверить ситуацию. На улице тихо, лишь редкие такси проезжают по маслянистым лужам, в которых отражаются сломанные неоновые вывески. У подъездов ежатся от пронизывающего до костей ветра проститутки, выходя к проезжей части лишь на звук приближающихся автомобилей.
Мэтт хмурится. Здесь, внизу, ему не нравится. Сложно почувствовать район, сложно почувствовать город. Надо забраться выше.
Он сворачивает в укромный переулок и находит пожарную лестницу. Взбирается по ней на крышу, подходит к краю. Соседняя высотка идеально ему подходит. Мэтт прыгает, цепляется за внешний блок кондиционера, подтягивается и, еще раз подпрыгнув, хватается за конек крыши. Забравшись на крышу, он встает в полный рост, чувствуя, как ледяной ветер без всяких преград овевает его лицо.
Мэтт стоит на краю, вместе с ветром прощупывая все вокруг, оценивая формы и размеры зданий на Сорок восьмой улице. Подошвами ног он чувствует легкую дрожь – будто фундаменты неслышно стонут, готовые сдаться под весом старых, приходящих в негодность зданий.
Улица видала лучшие дни, но дело не в этом. Тут живут люди. Она – часть Адской Кухни. Часть его дома. Эти люди – его соседи. Если о них некому позаботиться, значит, это долг Мэтта. Нужно заставить владельца отремонтировать дома. А советника Бойда, если тот и правда подписывал распоряжения о выселении без юридических обоснований, необходимо призвать к ответу. Нельзя позволить ему и дальше безнаказанно нарушать закон. Это не дело.
Мэтт оборачивается на звук. Выстрелы. Примерно в километре отсюда. Определив точное место, Мэтт ждет и наблюдает.
Медлить больше нельзя. Мэтт срывается с места, бросается к краю крыши и перепрыгивает на соседнее здание. Он парит в воздухе, приземляясь на вентиляционную трубу, поскальзывается, спотыкается, падает на колени, едва не свалившись. Скривившись, он поднимается и продолжает бег.
Следующий дом значительно ниже. Мэтт пролетает вниз целый этаж. Не сбавляя хода, он перескакивает через стену и летит еще ниже. Следующее здание почти на десять метров выше. Мэтт останавливается. Запрыгнуть на его крышу невозможно. Вместо этого он прыгает на подоконник. Подтянувшись, он одной рукой открывает окно, забирается внутрь и оказывается лицом к лицу с пожилой женщиной.
– Прошу прощения, мэм. Я просто мимо прохожу.
Бабуля замахивается на него засаленной сковородкой, к которой прилипла яичница. Яйца взмывают в воздух; Мэтт уворачивается, выскакивает в коридор, врывается в соседнюю квартиру и, миновав пустую гостиную, заваленную журналами и коробками от дисков с компьютерными играми, бросается к окну. Открыв окно, он высовывается наружу. Через пару окон он видит накрепко привинченную к стене пожарную лестницу. Мэтт вылезает на карниз и прыгает вдоль стены. Пальцы хватаются за металлическую перекладину. Та обледенела, и рука Мэтта соскальзывает. Он съезжает вниз, отчаянно пытаясь вновь уцепиться за лестницу. Руки пронзает боль. Голени бьются о металл. Ухватиться он не может и вместо этого обхватывает лестницу, словно обнимая ее, так, что кожа в месте локтевого сгиба больно трется о металл. Полностью остановиться он не может, но по крайней мере замедляет падение.
Оказавшись примерно в трех метрах от земли, Мэтт падает в грязный сугроб. С трудом поднявшись, он переводит дух и поспешно выбегает из подворотни, направляясь к зданию, откуда донеслись выстрелы. Улица становится все более пустынной. Вокруг темно. Ни единого магазина. Ни одной живой души.
Распахнув входную дверь, Мэтт оказывается в длинном коридоре. Во всю его длину раскатана грязная, дырявая ковровая дорожка. Мэтт прикасается к стене. Кругом граффити – текстура рисунка отличается от обычной текстуры стены.
Мэтт взбегает вверх по лестнице, стараясь не обращать внимание на царящий внутри запах мочи и дерьма – на сто процентов человеческого, как бы ни хотелось Мэтту думать, что тут виноваты животные. Чует он и наркотики. Героин. Горелую фольгу. Аромат марихуаны – стойкий даже спустя сутки после того, как ее выкурили.
Когда он добирается до третьего этажа, выстрелы раздаются снова. Мэтт бросается на звук, к двери, но та распахивается ему навстречу. Из квартиры выбегает лысый бородатый здоровяк и, не успев добежать до соседней двери, останавливается, почувствовав присутствие Мэтта.
