– Нет, останусь здесь. Ностальгия замучила.
Фогги заговорщицки склоняется над стойкой, случайно опираясь локтем на свой сандвич с говядиной. Скривившись, он вытирает рукав пиджака салфеткой и говорит:
– Я тут подумал: а что, если нам открыть совместную юридическую контору?
Вопрос не сразу доходит до Мэтта. Он обдумывает его, откинувшись на спинку стула.
– Здесь, в Адской Кухне?
– Где же еще? Мы оба местные, хорошо знаем район, знаем здешних жителей. Лучше не придумаешь!
Мэтт еще ненадолго задумывается, после чего улыбается и протягивает Фогги руку.
– Знаешь, а это отличная идея. Я согласен.
– Здорово! Моя мама одолжит нам денег на съемный офис. На модный, конечно, не хватит…
– Модный нам и не нужен. Помнишь, о чем мы мечтали в университете? С нашими идеалами придется заниматься пыльной работенкой. Но мы справимся, Фогги.
– Договорились. Хочешь подбросить монетку?
– Зачем?
– Чтобы определить, в каком порядке наши фамилии будут написаны на входной двери. Мёрдок и Нельсон, или Нельсок и Мёрдок?
– Давай напишем в алфавитном, – предлагает Мэтт.
– Размечтался. Выбирай сторону.
– Орел.
Фогги подбрасывает монетку в воздух, и Мэтт слышит звонкий металлический «дзынь».
– Тьфу ты.
Монетка пролетает перед лицом Мэтта, падает на стойку и подскакивает несколько раз, прежде чем кто-то ловит ее.
Мэтт оборачивается, уловив знакомый запах, которого давно нигде не чувствовал, но никогда не забывал.
Стик.
Мэтт не произносит ни слова. Ждет. Стик допивает свой кофе и встает.
– Будь начеку, пацан, – говорит он, проходя мимо Мэтта и ненадолго останавливаясь в дверях. – А на монетке решка. Ты занял второе место. Помни об этом и не зазнавайся.
Уилсон Фиск наблюдает из окна, как падает снег. Сегодня созерцание снега не приносит ему успокоения. Он знает, что есть и другие, кто точно так же смотрит на снег и думает, что он возвещает новое начало. Для них снег станет символом очищения города.
Символом надежды.
Все из-за одного человека.
Одиночки, разрушившего его планы, на которые ушли годы. Одиночки, из-за которого он потерял миллионы долларов.
Сорвиголова.
Так его прозвали на улицах. Его имя испуганно шепчут преступники и с благоговейным трепетом произносят благодарные жертвы преступлений.
Сорвиголова.
Имя скрывающегося в сумраке демона, невидимого мстителя. Молчаливого, незаметного защитника униженных и оскорбленных.
Сорвиголова.
Фиск отворачивается от окна. Он узнает, кто скрывается под маской.
И заставит его сполна заплатить за все.
Эпилог
Сорвиголова.
Словно по какому-то тайному замыслу это имя вернулось к нему, когда жизнь Микки висела на волоске.
Будто отзвук насмешек школьных мучителей.
Всю жизнь Мэтт бегал от этого прозвища, ненавидел его.
Теперь он носит его как знамя. Оно служит напоминанием о том, где его корни. О том, кем был его отец.
О том, кем мечтает стать сам Мэтт.
Пусть все преступники – и те, что пользуется ножами и пистолетами, и те, кто деньгами покупает себе путь наверх, – знают, что теперь у них есть заклятый враг.
