– Ученица, что это за растение?
– Тоненький сгибающийся стебель, красивый висячий «зонтик» с десятью красными бутонами… салцавка. Или карамей королевский.
– А это?
– Солодка простая.
– А там?
– Похоже на дикий палтавник, но на самом деле тоже солодка, только степная. Несмотря на название, в степях практически не встречается.
– Правильно. Ты внимательно изучила книги, которые я тебе дал.
– Я просто разглядывала картинки и запоминала названия.
– Ученица!
– Не кричи так, мы же в лесу! Лес не любит чужих звуков!
Тобиус для порядка хмурился еще некоторое время. Она была права, лес не любит чужого шума, но гербарии знать надо. Они продолжили сбор, Тобиус среза?л ингредиенты, Эмма запихивала все в пасть Лаухальганде. Последний не сопротивлялся – наоборот, в руках морфа он становился ласковым, как щенок. Эмма часто использовала его как подушку, отчего Лаухальганда был в полном экстазе. Наткнувшись на особенно богатое скопление медовицы, Тобиус так сосредоточился на том, чтобы не отсечь себе палец серпом, что, когда под руку вместо травы попалось что-то белое и холодное, он несколько мгновений лишь задумчиво рассматривал находку, не в силах понять, что это снег.
– Зима наступила! – радостно воскликнул Эмма.
– Нет, не наступила!
– Снег кругом!
– Не кругом, а только в том направлении! Прекрати визжать! Лес же!.. Поздно.
Громко фыркая и урча, из ореховой рощи выбрался мурз, громадный бочкообразный кот с короткими лапами и длинным хвостом, чей бурый окрас говорил о молодости особи. Он только что проснулся и был голоден, а потому усиленно принюхивался.
– Киса…
– Эмма, быстро уходим!
– Глянь, какой он хороший! – Стальная дева смотрела на хищника с неподдельным восхищением.
– Эмма, когда продерет глаза, он найдет применение и зубам!
– Погладить! Хочу погладить!
– Не гладь кота! Не гладь кота, дура!
– Киса-киса-киса!
Зверь повернул к ним круглую голову, навострил уши, а затем решительно направился вперед. Тобиус подскочил к своей подопечной, на ходу шепча слова заклинания. Безумный Набат ударил по зверю, заставив его отскочить с громким рыкливым мявком. Схватив Эмму за руку, маг бросился бежать по снегу.
– Лаухальганда, не отставай!
Оправившись от первого потрясения, мурз устремился в погоню.
– Почему нельзя погладить котенка?!
– Потому что когти как кинжалы! Совсем ума нет?!
Эмма вдруг дернула мага за руку, подбросила, и каким-то образом он оказался у нее на закорках. Хотел было начать протестовать, но скорость передвижения заметно возросла. Прыжки мурза приглушенно звучали шагах в тридцати позади. Трясясь у морфа на спине, маг судорожно соображал – чем можно утихомирить такого зверя? Простое Приручение не возымеет эффекта: кошки, будучи животными магическими, иммунны к большинству низших магических влияний.
Тобиус с трудом вынул из поясного кольца жезл и обернулся. Он собирался ударить чем-нибудь тяжелым вроде Топора Шааба, но метать боевого заклинания ему не пришлось.
– Ученица, останавливаемся! Кошак отстал!
Мурз действительно прекратил погоню. Возможно, ему, коту, спящему бо?льшую часть суток и предпочитающему охотиться из засады, показалось слишком хлопотным скакать за непривычной добычей.
Лаухальганда по известным ему одному причинам принялся поглощать снег.
– И зачем тебе это? И… Эмма!
– Я здесь!
– Что ты делаешь?
– Снежного человека! Давай вместе!
