сквозь лак.
Марти, Энн и Джек – счастливые Маккинли!
Марко смотрел куда-то в кусты.
– Ну что. Ребят. Вы идите вперед. Я за вами. К-кажется, я переел за обедом.
– Да ты издеваешься! – воскликнула Эли. – Опять? Что с тобой?
– Что значит «опять»? – не понял Марко.
– А тогда во дворце? – напомнила Эли. – Эти путешествия во времени нарушают работу почему-то только твоей пищеварительной системы.
– Я человек, знаешь ли, – проворчал Марко. – Просто идите. Сейчас. Поверьте, вы не захотите оставаться по ветру на расстоянии и сотни ярдов от меня.
– Хорошо подмечено, – согласился Касс.
Мы бросились прочь. Ох уж этот Марко.
Мы быстро пересекли рощу и побежали по краю большого поля каких-то злаков. Луна начала опускаться к горизонту, и небо подернулось предрассветной дымкой. Меня обдало запахом костра, вызвавшим приступ ностальгии по дому, пока я не сообразил, что, возможно, то было напоминание об уничтоженном домике Кранага.
Даже в мутном лунном свете я смог заметить следы разрушений от землетрясения, что мы вызвали: на поле темнели рвы, земля потрескалась, а деревянная хижина покосилась. Люди бежали по мосту через ров, кто из города, а кто в город, все под пристальными взглядами стражников из надзорных башен.
Мы смешались с толпой и вошли в ворота. Не знаю, видели стражники наши лица или нет, но им явно и так хватало забот.
Улочки внешнего города были заполнены. Кое-где проход закрывали слетевшие с домов крыши, валялись сломанные и брошенные повозки. Люди бегали по дорогам, отлавливая сбежавших во время переполоха животных. У нас ушло не менее получаса, чтобы прорваться наконец к воротам, ведущим во внутренний город и к Этеменанки, Вавилонской башне. Ранее утро наполнило воздух серебристым сиянием, и я начал серьезно беспокоиться о Марко.
– Может, стоит подождать нашего Супермена? – предложил я.
– Он наверняка пошел коротким путем, – возразил Касс. – Спорим, он уже у домика?
Эли кивнула.
– Ему лишь бы похвалиться.
Восходящее солнце осветило пребывающий в хаосе рынок и людей на нем, торопливо несущихся куда-то с ведрами воды. На месте прилавка, где стражники ели жареную баранину прошлым днем, возвышалась куча обгоревшего дерева. Я всей душой понадеялся, что никто не пострадал. Меня грызло чувство вины. Это мы стали причиной всего этого.
Дым от костров разъедал глаза, пока мы поднимались к Этеменанки. Я боялся, что нас остановят у входа в Ка-Дингир-ра, не пустив на территорию дворца. Но, к нашему облегчению, когда мы вошли внутрь, стражники лишь вежливо кивнули. Эли пошла во главе нашей группы, торопливо поднимаясь по улице. Мы с Кассом едва не врезались в трех ребятишек-вардумов, выскочивших из бокового переулка в погоне за какой-то птицей, напоминающей курицу.
Эли резко остановилась на повороте, ведущем к нашему гостевому домику, и поднесла ко рту указательный палец:
– Стойте!
Мы осторожно приблизились. Перед гостевым домиком стояла группа стражников с Дарией посередине. Марко нигде не было видно.
Дария заметила нас и покачала головой, как бы говоря: «Не подходите!» Мы попятились, так что теперь нас нельзя было заметить от домика. Я поспешно отвел Касс и Эли в проулок, из которого выбежали дети.
– Мне это не нравится, – сказал Касс. – Те стражники злятся. Мы сбежали. И мы же вызвали массовые разрушения!
– Они не знают, что это сделали мы, – напомнила Эли.
– Пусть, зато они знают, что мы сбежали, – ответил Касс.
Я заметил движение за углом. Из-под головного платка показалось лицо Дарии. Она нам помахала и подбежала к нам, на ее лице застыло беспокойство.
– Где Марко? – спросила она.
– В ванной, – ответил Касс.
– Он моется? – уточнила Дария.
– Долго объяснять, – отмахнулась Эли.
Дария кивнула.
– Но вы… почему вы здесь? Я оставила вас у Материнской горы. Вас застало землетрясение?
Я бросил быстрый взгляд на Эли.
