Нисса застонала и пошатнулась. Я машинально рванулась к ней, но подруга остановила меня коротким жестом, выпрямилась — напряженная, как струна, бледная, с мешками под красными сухими глазами.
Легкомысленная, смешливая, добрая… Она никогда не казалась сильной. Но как сказал однажды ментор: «Лишь люди, о которых мы думаем, что знаем все, умеют по-настоящему удивлять».
Все это время Нисса проявляла недюжинную выдержку, достойней многих снося оскорбления и насмешки от офицерского состава, не жаловавшего новичков, чьи магические способности, по их мнению, были недостаточно хороши.
Она держалась изо всех сил даже тогда, когда пришло распоряжение о срочной мобилизации нашей рондалы… Но сейчас, кажется, была готова сломаться. До этого Нисса каждую неделю встречалась с Тойей (чаще илиферам не разрешалось видеться с родней) и все разговоры сводила к брату, доводя порой до исступления меня и Шенрияра. Не представляю, как они оба переживут столь долгое расставание — для близнецов это, наверное, соразмерно потере руки или ноги…
За пазухой шевельнулся Хууб. Мазнул влажным горячим пятачком по груди, пощекотал шерстью ключицы, жалобно пискнул. Под плотной, будто прорезиненной тканью файтона было душно и жарко — сжалившись, я расстегнула верхние пуговицы, немного ослабив ворот. Благодарностью мне стало довольное похрюкивание.
Сначала я не хотела брать Хууба с собой. Кто знает, чем обернется вся эта затея, смогу ли защитить хотя бы собственную шкуру, не говоря уже о мелком бесенке, то и дело норовящем ввязаться в драку, стоит кому-то недобро прищуриться в мою сторону… Но несколько дней назад обеспокоенный Тойя, которого я назначила временным опекуном своего проблемного чада, почти силком всучил мне клетку, заявив, что Хууб отказывается есть, хандрит и вообще, судя по всему, собирается умереть самурайской смертью.
Будто почувствовав, что хозяйка думает о нем, Хууб принялся с курлыканьем тереться о мою шею. Я усмехнулась. Вот подлиза! Что ж, ничего не поделаешь — в конце концов, еще в замке Джалу я обещала Хуубу, что не брошу его. А обещания нужно держать.
— Рондала «Стоглавый пес»! «Отряд правой лапы», слушай команду!
Я вздрогнула, сообразив, что умудрилась пропустить почти все выступление Верховного. Теперь говорил легат. Голос у него был грубый, под стать лицу.
Заслышав приказной тон, гвардейцы как один подобрались, защелкали каблуками.
— Держимся друг за другом! Слушаем наставления своего трибула! — орал легат. — В портал заходим по одному!
Мой ряд зашевелился и сдвинулся с места. Ах да… «Отряд правой лапы» — это, кажется, мой. В каждом отряде было по двадцать человек: девятнадцать младших рядовых, илиферов, и один старший — трибул. Рондалу возглавлял претор — очень опытный и сильный инквизитор. Поговаривали, правда, что нам в командиры досталась здешняя «белая ворона».
Тем временем колонна впереди стремительно редела. Когда широкоплечий детина, все это время возвышавшийся передо мной, как бетонная стена, шагнул на помост, я наконец смогла в деталях разглядеть происходящее.
В нескольких шагах от Верховного и легата двое молодых инквизиторов удерживали портал. Со стороны это выглядело так, будто они разворачивают огромный рулон полупрозрачных обоев. В руках у каждого был странный предмет цилиндрической формы из неизвестного мне зеленоватого сплава. Инквизиторы покряхтывали и шли красными пятнами от натуги, будто цилиндры весили, по меньшей мере, тонну. Видимо, формула забирала много сил.
Справа от портала стоял Дей. Он был без очков и с непокрытой головой. Короткая стрижка ему совсем не шла.
Дей очень изменился за последнее время. Суровая складка у губ и вечно хмурые брови делали его намного старше своих лет, в глазах появились сухость и отчужденность, какие порой встречаются у опытных, много повидавших врачей.
Со дня Испытания мы не перекинулись и парой слов. Деймус старательно избегал встреч, а когда они все же случались — делал вид, что мы незнакомы. Если же я пыталась заговорить — обливал таким молчаливым презрением, что вскоре при виде его кислой физиономии у меня стали чесаться кулаки. От пошлой бытовой драки удерживало лишь благоразумие: Деймуса, семимильными шагами идущего вверх по карьерной лестнице, назначили трибулом… И разумеется, по всем законам подлости, трибулом именно моего отряда.
Хотя, к чему лукавить, меня останавливали вовсе не доводы рассудка.
Честно говоря, я скучала. Мне остро не хватало нашей дружбы: шутливых пикировок, споров по любому поводу, пусть даже Дей всегда выходил в них победителем; злого, саркастичного юмора, который все, кроме меня, воспринимали в штыки… Даже его занудство казалось мне теперь неоспоримым достоинством!
А еще мне хотелось извиниться. Странное и непривычное чувство…
— Рядовой, не задерживай строй!
От неожиданности я подпрыгнула на месте. Дей, заложив руки за спину, хмуро смотрел на меня.
Браво расправив плечи и выкатив глаза, я гаркнула на манер американских солдат:
— Есть, сэр! — после чего строевым шагом прошествовала на помост.
Лицо легата старательно изображало кирпич. Верховный, наоборот, широко улыбался и смотрел на меня с нескрываемой симпатией. Чего никак
