Я быстро осмотрелась. Высокая кровать с балдахином жуткой малиновой расцветки и золотыми кисточками. Ветхое трюмо с надтреснутым, но ясным зеркалом и кучей разнокалиберных баночек, кисточек и гребней. Громадный шкаф, из ящиков которого торчали странно знакомые воланы и рюши.
Через секунду я уже сообразила, куда меня занесла нелегкая…
В комнату принцессы!
Первым делом я, конечно же, опробовала кровать. Пощупала низко свисающий балдахин — нагретый солнцем, он был мягким и теплым; подергала золотые кисточки. С залихватским «их-хаа!» шлепнулась на кровать, зарывшись лицом в ворох вкусно пахнущих одеял — пахло лавандой, розовыми лепестками и чем-то еще, незнакомым, приятным.
Поболтала ногами, пару раз спружинила на мягком матрасе.
Хорошо же быть принцессой!
Даже грозные драконы тебя слушаются! И кровать с балдахином поставят, и рыцаря прекрасного найдут, пусть даже нос у тебя кривой и с веснушками… Вспомнив, правда, что в роли «прекрасного рыцаря» выступает моя скромная персона, я прониклась к принцессе невольным сочувствием.
Возле кровати в большой деревянной кадке возвышалось длинное тощее растение с густой россыпью мелких листочков. Я не сильна в ботанике, но, похоже, это был тот самый злополучный фикус из «королевской спальни». И, увы, он был действительно выше меня.
Нехотя встав с кровати, я побродила по комнате. Заглянув в шкаф, я взвизгнула, когда сверху лавиной обрушился ворох пестрой ткани. Со сдержанным любопытством покопавшись в королевских нарядах — узких корсетах с садистской шнуровкой, тяжелых юбках, расшитых пышными рюшами, и кружевах, кружевах, кружевах… — водворила все обратно в шкаф. Затем, привалившись к двери, долго пыталась отдышаться, промокая рукавом вспотевший лоб.
Нет, все же быть принцессой — не самая завидная участь. Ни один здравомыслящий человек добровольно на себя такое не наденет!
Пришел черед для осмотра последней достопримечательности, а именно: трюмо с зеркалом и арсеналом баночек. Присев на низкий стульчик, я, как и положено любой приличной девушке в подобных случаях, скептически уставилась на свое отражение. Надтреснутое зеркало в вычурной бронзовой раме с некоторым опасением показало мне собственное лицо.
Лицо как лицо, ничего особенного. Короткие всклокоченные рыжие волосы. Знаете, не того благородного медного оттенка, за которым в последнее время, следуя моде, гоняются почти все питерские модницы… а совершенно безумного, мандаринового цвета — бич старушек, закрашивающих седину.
Кожа бледная, без веснушек, что служит хоть и маленьким, но утешением. Глаза — два болотных озерца, темно-зеленые, с коричневыми вкраплениями, кажется, присмотрись получше и увидишь заросшую тиной лужу с выводком голосящих лягушек…
В задумчивости я почесала кончик носа. Не красавица, ну и черт с ним!
Как и ожидалось, в баночках на столешнице была косметика. Я поковырялась в одной из них, растерла подушечками пальцев что-то ярко-малиновое, вязкое и пахнущее фруктами — судя по всему, помаду. Перенюхав содержимое всех остальных баночек и чувствуя, что еще немного — и от изобилия удушливых ароматов меня придется выносить отсюда вперед ногами, я оставила средневековую косметику в покое и стала по очереди заглядывать в выдвижные шкафчики трюмо.
Какие-то платочки, ленточки, жуткая вышивка — корявый рыцарь с лицом маньяка-убийцы на пятиногом бронтозавре расправляется с… Я не сразу поняла, что это такое — маленькое, глазастое и хвостатое. Сообразив, что неизвестный «кудесник» пытался изобразить дракона, громко прыснула. Ох, видел бы это Джалу…
Так-так… а это у нас что?
Я замерла. Вытянула трясущимися руками со дна шкафчика маленькую коробочку в черно-белую клетку. Неужели шахматы? Открыв изящный замочек, я извлекла на свет резные фигурки из прохладного зеленоватого камня. Очарованная, долго разглядывала всадников с воинственно занесенными мечами, кони под ними, вставшие на дыбы, были совсем как живые; водила пальцем по прохладным гладким спинам каких-то зубастых тварей с тремя извивающимися хвостами; ласково оглаживала драконов и крылатых оскалившихся львов…
Все фигурки были настолько красивыми, что перехватывало дыхание. Этот всадник с обнаженным мечом — наверное, конь. А странное существо, массивное на фоне других фигурок, все состоящее из миниатюрных каменных блоков, — скорее всего, ладья. Да, я уверена. А дракон… Кто же здесь дракон?
У меня защемило сердце. Я вспомнила, как в детстве играла с папой в шахматы. Ставкой были конфеты. И всякий раз с кличем победителя я утаскивала их целыми горстями. Папа смеялся и трепал меня по голове. Наверняка он тогда поддавался, но, маленькая, я этого не понимала да и сейчас не придавала особого значения.
Я поняла вдруг, что очень скучаю по родителям, по школе, друзьям, пусть последних и было всего ничего. Скучаю так, будто прошел не день, а целый год… Возможно, потому, что на самом деле я не верила этому ушлому дракону? Не верила, что он сдержит слово и отпустит так просто… Скрип открывающейся двери вывел меня из задумчивого оцепенения. Едва не рассыпав фигурки, я быстро сложила их в коробочку и, не в силах расстаться, сунула за пазуху. После чего в запоздалой истерике заметалась по комнате. Если принцесса застигнет меня в своей спальне… Ой, что будет, что будет…
