не оставили вам шанса.
– Спасибо, – кивнул Виктор. – Я понял. Это был заговор аристократии?
– Да. Вы хотели больше власти, Ё. Больше самостоятельности. Вы хотели заменить империю олигархией.
– Логично, – усмехнулся Макс и тоже достал трубку. Увидев это, Виктор вспомнил о своей трубке и, вынув из внутреннего кармана кисет, стал ее набивать.
«Ну что ж, – решил он, утрамбовывая табак большим пальцем. – Кажется, наступило время узнать, почему случилось то, что случилось. Что на самом деле хотели получить ратай».
– Что нужно было ратай в Черной Горе? – спросил он и стал раскуривать трубку.
Почему-то его не удивило повисшее в комнате молчание. Молчал граф. По-видимому, это было частью игры в Тень. Молчали они с Максом. А что им было разговаривать, а главное, о чем? Но молчал и герцог.
«Какая-нибудь гадость, – решил Виктор, слушая тишину. – Такая гадость, что даже гроссмейстеру говорить об этом не хочется. Но ведь он обещал, а Рекеша словами не бросается».
– Я обещал, – подтвердил герцог. – Но это длинная история. Терпение. Вам потребуется терпение…
«И печати, – догадался Виктор. – Сейчас этот сукин сын вывалит на нас что-нибудь эдакое». Закончить мысль он не успел.
– Мы будем говорить о тайнах империи, – сказал герцог, проигнорировав брошенный Виктором в раздражении эпитет.
«А может быть, он все-таки не читает мысли, а только угадывает?» – прикинул Виктор, искоса наблюдая за Максом. О чем думал Макс, можно было попробовать угадать, определить же по выражению его лица и положению тела невозможно.
– Даже император не знал всего, – продолжил между тем Рекеша. – Но новые печати мы ставить не будем. Ключи:
–
–
«А я считал, что это гвардейские печати. Надо же! – Виктор задумчиво смерил друга взглядом. Макс был непоколебимо спокоен. – Вашум был предусмотрителен, хотя ему это и не помогло».
– Ты прав, князь. – Рекеша снова отпил из своей чашечки. – Но это неважно уже…
Он взял кувшинчик и наполнил свою опустевшую чашечку. Выпитая водка, казалось, не произвела на него никакого эффекта. Во всяком случае, никаких видимых эффектов не наблюдалось.
– Начнем, – Рекеша сделал паузу и начал рассказывать самую захватывающую историю из тех, что когда-либо слышал Виктор. А ведь он слышал немало весьма интересных рассказов и сам мог по случаю и под неснимаемые печати рассказать пару-другую любопытных историй. Впрочем, если подумать, Рекеша рассказывал им не что иное, как тайную историю империи. Те детали и подробности этой истории, о которых не только не слышали никогда, но о существовании которых даже не догадывались обитатели Империума. Весьма вероятно, Рекеша не соврал, и о некоторых вещах не знал даже император. Покойный император. И соответственно в дополнение к интересу, который он испытывал к тому, о чем говорил Рекеша, Виктора тревожил вопрос о том, почему им? Почему герцог решил рассказать об этом ему и Максу? Но и ответ на этот вопрос содержался в рассказе Рекеши.
– Империя была провозглашена две тысячи семьсот семьдесят три года назад, – сказал Рекеша своим мертвым голосом. – О датах следует забыть. История империи пересматривалась четыре раза. Известные события сдвигались по оси времени. Но причины и следствия этих редакций нам сейчас не интересны. Йаар короновался две тысячи семьсот семьдесят три года назад. Это факт истории. Йаар стал первым императором, но империю построил не он, а его бабка Сцлафш. Сцлафш – Первый император, которого никогда не было. Это тоже неважно, хотя и связано с остальным.
Герцог отпил из чашечки и приказал:
– Трубку, Тень.
И снова граф как ни в чем не бывало выполнил приказ гроссмейстера, ничем не показав свое отношение к происходящему.
«Играют». – Теперь Виктор в этом не сомневался.
– Ритуал – это игра, – согласился с ним Рекеша, раскуривая трубку. – Но не только.
Он выпустил изо рта дым и молча следил глазами за сизым облачком, пока оно не растаяло в воздухе над столом.
– До империи существовало Аханское королевство, – наконец сказал он. – Четыреста пятьдесят лет. Или пятьсот. Точнее не известно. Но известно, что до этого существовал союз племен. Археологи говорят о тысяче лет. Может быть, несколько больше. Будем щедрыми, добавим еще пятьсот лет. Пять тысяч лет.
– А вуспсу?[131] – не удержался Виктор. – Вуспсу мы что же, выдумали?
– Нет. – Герцог воспринял реплику Виктора как нечто само собой разумеющееся. – Они были, конечно. Их знали наши предки. – Мы видели их, рассказывали о них, пели о них песни. Это было тогда, когда союз племен только добрался до земель, которые мы называем Ахан. Исторический Ахан.