«…Судя по всему, противник ещё не знает, что к поискам русских рейдеров следует привлекать более серьёзные корабли, чем „Чиода“, – мысленно усмехнулся Алексеев, представляя реакцию Щенсновича на появление в прицеле двенадцатидюймовок его „Ретвизана“ бронепалубного крейсера. – Ещё денёк-другой, и Того придётся смириться с мыслью, что ситуация выходит из-под контроля… Что он будет делать дальше, этот чёртов японец?»
«Чёртов японец» не стал ломать голову, изобретая особо хитроумные планы, и в ночь на 1 февраля под Порт-Артуром появились два отряда истребителей. Основной целью этих восьми боевых единиц являлась разведка внешнего рейда крепости, маршрутов и диспозиции корабельных дозоров, выходивших в море в тёмное время суток. Попутно японцы планировали завернуть к Дальнему и попытаться выяснить, находятся ли ночью русские корабли в этом порту или нет.
Дозор на внешнем рейде крепости вновь несли канонерки «Манджур» и «Сивуч», сопровождаемые четырьмя истребителями 2-го отряда. Проход во внутреннюю гавань охраняли «Джигит», «Отважный» и восемь минных катеров. В гавани в готовности дать ход дежурил крейсер «Диана» и два истребителя 1-го отряда – «Бдительный» и «Беспощадный».
Противники обнаружили друг друга почти одновременно, и капитан 2-го ранга Мано решил атаковать русских минами. Четыре истребителя 5-го отряда разошлись попарно и ринулись в атаку, рассчитывая зажать канлодку в клещи. Визави Мано, капитан 2-го ранга Кроун, отдал приказ комендорам «Манджура» сосредоточить огонь на головном «японце», одном из тех, что пытались зайти с носовых углов. Вторую пару истребителей противника взяли на себя «Скорый» и «Смелый», храбро бросившиеся наперерез врагу.
Скоротечная артиллерийская перестрелка в условиях плохой видимости не принесла лавров победителя ни одной из сторон. Вспышки выстрелов собственных же орудий слепили комендоров, которые и так плохо наблюдали свои цели, вражеские снаряды со свистом пролетали над палубами и мостиками кораблей. Выпущенные самураями торпеды – четыре штуки – прошли мимо канонерской лодки, а «Скорый» получил прямое попадание в машинное отделение. Ещё один снаряд разорвался на шканцах русского истребителя, в щепки разнеся вельбот.
Ответным огнём «Манджур» повредил «Сирануи», засадив тому прямо в бак 120-мм фугасный снаряд. Повреждённый «японец» тотчас отвернул, заливаемый водой через осколочные пробоины, и спешно вышел из боя. Следом за «Сирануи» из боя вышли и остальные истребители 5-го отряда, половина из которых так и не выпустила своих торпед. Капитан 2-го ранга Мано с сожалением констатировал, что его отряд не сможет продолжить выполнять задание, так как повреждённый корабль требуется сопроводить до базы.
На противоположном фланге, у Тигрового полуострова, японцы едва не достигли успеха. Капитан 2-го ранга Нагай не стал разделять свои силы, и, воспользовавшись стрельбой на траверзе Золотой горы, атаковал торпедами два русских истребителя. К счастью, сигнальщики успели разглядеть четыре смутные тени, и корабли предприняли маневр уклонения. При этом, уклоняясь от мины, выпущенной «Харусаме», «Решительный» навалился на корму «Страшного», повредив систершипу рулевое управление.
«Решительный» отвернул в сторону, оказавшись между «Страшным» и противником, а корабль кавторанга Погорельского завертелся на месте, осыпаемый со всех сторон градом снарядов. Наблюдатели с береговых батарей в очередной раз приняли свои истребители за японцев, а самураи с радостью поддержали русских артиллеристов. К счастью, командир «Сивуча», капитан 2-го ранга Стратанович, не повёлся на ошибку крепостных пушкарей и, приказав комендорам выстрелить главным калибром, поспешил «Страшному» на выручку.
Спустя пару минут в ситуации разобрался и лейтенант Корнильев, командир «Решительного», и его корабль открыл огонь изо всех орудий. Расстреляв торпеды, японцы не стали ввязываться в артиллерийский бой с «Сивучем» и береговыми батареями, повернули мористее и увеличили ход. К этому моменту «Решительный» получил штук пять снарядов, в том числе и один крупнокалиберный «гостинец» с берега, и лишился хода. Из гавани уже спешили истребители 1-го отряда, быстро обгоняя давшую ход канонерскую лодку «Отважный», снялся с якоря и дежурный крейсер «Диана».
Первофевральский бой, как позднее его окрестили историки, имел большие последствия как для русских, так и для японцев. Потомки самураев всё-таки довели до Асана повреждённый «Сирануи», который пришлось буксировать кормой вперёд. А на кораблях 1-й Тихоокеанской эскадры начались масштабные кадровые перестановки – Макаров, весьма недовольный действиями некоторых подчинённых, сполна воспользовался карт-бланшем, предоставленным ему наместником. К сожалению, ветер перемен не сразу коснулся гарнизона Порт-Артура, не подчинявшегося энергичному вице-адмиралу.
Вечером 2 февраля поезд Алексеева прибыл во Владивосток, и генерал-адъютант сразу же направился на флагманский корабль контр-адмирала Витгефта – на «Победу». На борту «Победы» уже находились командиры всех четырёх кораблей Отдельного отряда крейсеров, ожидавшие приезда высокого начальства. По прибытии на броненосец наместник отклонил предложение Витгефта сначала поужинать, сразу же перейдя к делу.
Спустя полтора часа совещание завершилось, и вестовые подали ужин, во время которого командиры кораблей задумчиво посматривали на своего товарища – капитана 1-го ранга Трусова, командовавшего крейсером «Рюрик». В самом конце военного совета Алексеев вручил Трусову толстый пакет, запечатанный сургучом, и приказал вскрыть его по сигналу с флагмана. Похожий пакет, только намного более тонкий, получил и командир вспомогательного крейсера «Лена», капитан 2-го ранга Берлинский.
В последние несколько дней по приказу Витгефта бывший пароход ДоброФлота под завязку забили топливом, пихая уголь буквально по всем закоулкам корабля. Сопоставив оба этих факта, не составляло труда догадаться, что «Лену» и «Рюрик» ожидает длительное крейсерство где-нибудь у восточного побережья Японии. Весь вопрос лишь в том, будет ли это одиночное крейсерство, либо оба корабля объединят в отряд под началом каперанга Трусова.
Ранним утром 3 февраля ледокол «Надёжный» разломал лёд вокруг кораблей отряда, затем проложил фарватер до выхода из бухты Золотой Рог. После
