И кинулась обниматься, потом они закружились по комнате.
– Представляешь, я сдала. У меня теперь разряд, а ещё меня назвали чуть ли не лучшей ученицей. Вот это здорово! Как мы заживём теперь, представляешь? Надо праздник устроить, Сашу позовём. Вот он рад будет!
– Как хочешь.
– Ох, мама, ты не представляешь, как я рада, как всё у нас здорово получилось. И всё благодаря ему. Мам, ты не представляешь, какой он, – проговорила Таня мечтательно. – И дети у него хорошие, мальчик и девочка, я тебе про них рассказывала. Такие милые. Может, они с Никиткой нашим подружатся, а?
– Не знаю, – холодно ответила Наталья.
– Ну ладно, я пойду позвоню, Сашу приглашу.
– Танюш.
– Что, мам?
– Ты тоже кое-что не знаешь об Александре.
– О моём Александре, об Ахромееве?
– Да, сядь, пожалуйста.
Таня послушалась.
– Ты ведь знаешь, что твой отец погиб?
– Зачем сейчас об этом вспоминать, мама?
– Нет, постой. Он погиб, но не на задании, а в штрафниках, на торфяниках. Его туда отправили за какой-то мелкий проступок, – Наталья с трудом сдерживала слёзы, взяла дочь за руку. – А отправил его туда не кто-нибудь, а твой Александр Ахромеев. Своего разведчика, чуть ли не друга. Максим пытался решить вопрос, но не получилось.
– Мам, ты что такое говоришь? Это неправда.
– Прости, доча, но это так. Твой Саша практически убил твоего отца. А теперь он… сама понимаешь.
– Скажи, что это неправда, мамуль, скажи, что это не так… Скажи!
Таня сорвалась на истеричный крик, вскочила с кресла, заходила по комнате.
– Нет, нет, не может быть. Как же?! Так не должно быть.
– Таня…
– Не говори ничего. Господи, как мерзко, как грязно. У нас всё было, а он… Почему ты мне не сказала?
По лицу девушки текли слёзы, она не рыдала, но слёзы лились ручьём.
– Таня, я не могла.
– Конечно. Я же сначала выбила всё что нужно у него, а теперь всё: проблемы решены, я больше не нужна. Спать мне ни с кем не надо.
– Дочка, не надо так говорить.
– Не подходи ко мне! Ненавижу тебя и его тоже ненавижу! Комендант, насильник! Вас всех ненавижу! Всех!
Таня выбежала из дома.
В квартире Хрома раздался звонок, комендант открыл дверь. На пороге стоял Сэнсэй.
– Аня не придёт? – просил Хром.
– Нет, должна зайти. Задержалась немного. Сам понимаешь: женщины…
– Понимаю, заходи.
– Ты не держи на неё зла. Она натура тонкая, на всё болезненно реагирует. Один в квартире?
– Да, Оля с детьми гуляет.
– Понятно. Будешь?
Сэнсэй ловким движением руки извлёк из рукава бутылку «Мартеля».
– Ух ты! Буду. А Аня как же?
– У меня для неё «Амаретто» есть.
– Ничего себе! Ты прямо фокусник сегодня.
– Ну так и миротворец заодно.
Хром фыркнул.
– Знаешь, Слава, все знают, как надо, все знают, как правильно нужно жить, что хорошо и что плохо. А что делать, чтобы спасти Колонию, никто не знает. Могут только морализаторствовать и рожу кривить: как всё жестоко и неправильно. Это я не про Аню, Слав, она девочка хорошая и искренняя, кроме неё полно лицемеров всяких и трусов.