– Ну вот. А если бы ты его убила?
– Как это – убила?
– Но вот захотелось тебе – ты его и застрелила.
– Так нельзя, пап, он же у нас в доме живёт, свой тут, он наш кот…
– Вот именно. Наш кот, но он всё-таки животное. А те… детёныши, они не совсем животные, можно даже сказать совсем не животные.
– А мы же их…
– Я знаю, что мы с ними делаем, но также я знаю, для чего. И всё-таки ты согласна, что убивать нехорошо?
– Ну как… да, согласна.
– Бывают случаи, когда убивать приходится, но убийство всё равно плохо. Понимаешь? А уж убивать просто так – совсем нельзя. Понятно?
– Угу… Но, пап, они, детёныши эти, такие мерзкие были, – Лика дёрнула плечами и сморщила носик.
– Понимаю, но убивать их всё равно не стоило.
– А что с ними потом сделали бы?
– Понятия не имею, но хотел бы, чтобы это сделала не ты. И чтобы больше такого не повторялось. Мы договорились?
– Угу.
– Ну вот, теперь учи свою музыку.
Александр поцеловал Лику в лоб и вышел. За дверью стоял Виктор.
– Слышал всё? – строго спросил его отец.
– Ну да.
– Понял что-нибудь?
– Понял, конечно.
– И что думаешь? – Хром слегка прищурился, глядя в глаза сыну.
– Убивать просто так и мучить слабых нельзя. Это очень плохо, а для воина вообще неприемлемо, – несколько казённо проговорил Виктор. – Только это же всё-таки были нелюди. То есть я хочу сказать, поступок Лику совсем не красит, но чтобы прям уж так… по лицу. По-моему, это перебор.
Хром сам скривился, ему до сих пор больно вспоминать, как он ударил дочь, но, приняв суровой вид, сказал:
– Если в детстве не выучил, сейчас придётся так. Всё, иди занимайся.
На следующий день Александр пошёл отдохнуть со старым другом Сэнсэем. И посоветоваться заодно. Тот как раз вернулся из долгой поездки в Фактории. Встретились, обнялись. Пошли в любимый бар в подвале «Спирали». «Спираль» – это клуб отдыха и, ко всему прочему, рынок, где предоставлялись услуги на любой вкус, разве что кроме борделя, хотя… В «Спирали» вечно шумно, но там, куда направлялись Хром и Сэнсэй, их ждали тишина и уют.
Ярослав почти не изменился за эти годы. Только чуть-чуть седины появилось на висках, и зелёные глаза стали ещё мудрее, да ещё появились морщины вокруг этих глаз.
Официант без капли подобострастия провёл разведчиков в укромный уголок за столик с тусклым жёлтым фонарём.
– Как обычно, – сделал заказ Хром.
Официант кивнул и удалился. Вернулся спустя минуту с двумя простыми салатами на подносе и расписным чайником. Оба разведчика практически завязали с алкоголем, а уж сигареты отродясь в рот не брали.
Сэнсэй разлил по чашкам чай, и так за тёплым напитком Хром рассказал ему свою историю.
– Вот что делать, Слава? – Если один разведчик назвал другого по имени, значит, разговор будет очень личный. – Ну я – мудак, Слава, мудак, и с этим не спорю. Была бы жива Вика, она такого не допустила бы.
– Не кори себя, Саша.
– А кого корить? Я отец. Я же сам их так воспитывал. Сам! А теперь самому страшно. Они ведь умные, всё знают, всё понимают, только взгляд на жизнь у них такой. Мировоззрение, мля…
– У всей Колонии такое мировоззрение.
– От этого не легче. Я, считай, тоже за всю Колонию отвечаю. Мы с тобой вдвоём отвечаем. И сам знаешь и против чего.
Оба старых товарища замолчали, каждый думая о своём.
– Ну ладно, – сказал Хром, – а как у тебя дела с Аней?
– Всё так же. Третьего ждём, через пару месяцев срок будет.
– Ну вы молодцы, конечно, прямо трое погодков.
– Десять лет их ждали, – с оттенком грусти ответил Сэнсэй.
– Прости, Слава.
