Она поняла, что все остальное подождет. Нужно поскорее уладить это дело, пока этот идиот не растрезвонил о Федерации по всему миру.
Глава 15
Когда Хлоя Демпси вышла из автобуса на перехватывающей парковке, с утреннего неба на центр города моросил мелкий, холодный дождь. Подняв воротник пальто, она быстрым шагом направилась к музею, где работал ее отец. В вещмешке, висевшем у нее на плече, лежали осколки камня, которые она нашла в Румынии, — каждый аккуратно завернут в ткань и упаковочную пленку с пузырьками.
Увидев похожий на церковь фасад Музея естественной истории Оксфордского университета, Хлоя улыбнулась. Одно из преимуществ учебы в Англии заключалось в том, что можно видеться с отцом так часто, как ей хочется — достаточно сесть в автобус. Хлоя радовалась возможности наверстать упущенное за все эти годы — и отец тоже. Он слегка пополнел, поседел, возможно, стал еще страннее, но по-прежнему оставался тем папочкой, которого она любила и по которому скучала. Именно эту чудаковатость, которая так досаждала маме, Хлоя любила в нем больше всего: он так увлекался работой, что не замечал, как бегут часы. Иногда Хлое казалось, что если бы отца никто не отвлекал, он умер бы от голода, изучая какой-нибудь древний экспонат.
Неизбежный развод случился, когда Хлое исполнилось четырнадцать. Она до сих пор расстраивалась, вспоминая, как мать тогда обращалась с отцом. Добрый, интеллигентный ученый из Нью-Джерси был для нее недостаточно честолюбив. Ведь для профессора Эмеритуса Мэтта Демпси пыльные, полузабытые книги были гораздо важнее членства в загородном клубе.
Именно там мать Хлои познакомилась с Верни Силберманом, дантистом-косметологом и миллионером. Через полгода она собрала чемоданы и распрощалась со старым семейным домом, захламленным и обветшавшим, променяв жизнь профессорской жены на блеск высшего общества, в котором вращался Верни. Четырнадцатилетней Хлое против своей воли пришлось последовать за матерью в дом в Хэмптонсе.
Неожиданный развод поверг Мэтта Демпси в депрессию, которая стоила ему работы — а могла бы стоить и жизни, если бы он продолжал столько пить. Спасла его именно страсть к истории, которая так раздражала жену. Когда Хлое было шестнадцать, отец встряхнулся и решился на радикальные меры — эмигрировал в Англию и поселился в Оксфорде. С его репутацией в научных кругах не составило труда найти работу куратора в известном музее Питта Риверса, где хранилась самая большая и ценная во всей Великобритании коллекция древностей со всего мира.
Жизнь с матерью и Верни Хлое не нравилась, и девочка могла бы легко примкнуть к недовольной, бунтующей молодежи — эти двое даже не заметили бы. Но вышло так, что свой страх и отчаяние она компенсировала учебой, добившись превосходных результатов во всех научных дисциплинах, но особенно в спорте. Когда Хлоя объявила, что поступила в Бедфордширский университет в Англии и желает получить образование в области спортивных дисциплин, мать — чья жизнь теперь вращалась исключительно вокруг зубов, загара, гардероба и партнеров по гольфу — лишь похлопала накачанными ботоксом веками.
Войдя в музей естественной истории, Хлоя уверенно пересекла первый этаж и направилась к противоположной стене, где находилась дверь в музей Питта Риверса. Маленький, тесный и слегка пахнущий плесенью музей словно переносил посетителей в прошлое. Хлоя обогнула витрины с моделями старинных судов, гигантский, украшенный резьбой тотемный столб и свернула в мастерские и помещения для персонала. Отец, как правило, сидел за своим столом, погруженный в изучение древнего артефакта. Сегодня это была пачка пожелтевших документов на каком-то забытом языке, распознать который Хлоя даже не пыталась. В маленьком кабинете, как всегда, был полный кавардак: везде разбросаны бумаги, книжные полки грозят рухнуть под весом томов, набитых внутрь и горкой сложенных сверху, стопки книг на стульях и на полу.
— Привет, папа.
— Рад тебя видеть. — Мэтт Демпси встал, поспешно обнял ее и принялся освобождать место, чтобы она могла сесть. — Когда ты вернулась из Румынии?
— Только вчера вечером.
— Я как раз собирался варить кофе. Хочешь?
— Из твоего древнего перколятора? С удовольствием.
— Как учеба? — спросил он, суетясь вокруг потрепанного аппарата.
— Мне нравится. Я тебе говорила, что начала готовиться к студенческому чемпионату по пентатлону, который будет в следующем году?
— А, благородный пентатлон, спорт мифологического Ясона, прославленный Аристотелем. Метание диска, в котором не было равных Персею. Благородное искусство борьбы. — Мэтт умолк. — Хотя, должен заметить, немного грубовато. Ты уверена…
Хлоя рассмеялась.
