Они сидели на палубе «Слейпнира». На причале высилась куча награбленного в городке добра… «Грабь награбленное»… Вот это правильно.
– Это хорошо, что из левого, – усмехнулся ярл. – Правая, стало быть, за черен цепляться не будет. Что скажете, хольды?
– Мне как-то приснилось, что у меня хер вырос – как у быка, – хмыкнул Грейпюр. – Проснулся, и – точно вырос. Не как у быка, поменьше, но не менее чем в пядь. Так с тех пор…
– …он здорово укоротился, – подхватил Келль.
– А у тебя…
– Я по делу спрашиваю! – рявкнул Хрогнир.
– Так и я – по делу, – не смутился Грейпюр. – О снах же.
– Кетильфаст!
– По мне, так уходить – стоит. Добычу мы взяли изрядную. А про схоронки, которые не выпытали, уже, думаю, не узнаем.
– Это ты так думаешь, – возразил Грейпюр. – А я за день-другой из любого что хочешь вместе с жилами вытяну.
– Всё б тебе жилы тянуть, – проворчал скальд Торд Сниллинг.
Грейпюр зыркнул исподлобья, но промолчал. Торд Сниллинг, как всякий скальд, слыл колдуном. Да и прозвище у него было говорящее. Сниллинг означало – знающий, а знающими здесь именно колдунов и называли. Но только своих колдунов. Правильных. Чужих же убивали при первой возможности. Кстати, именно Торд в свое время посоветовал содрать шкуру с того неудачливого игрока, который заявился в ярлов поселок с «калашом». Потому Санёк обычно старался держаться от скальда подальше. Мало ли…
– Значит, ты услышал голос, который сказал тебе «проснись и беги», так? – уточнил скальд.
– Да.
– Может, еще что вспомнишь?
Санёк пожал плечами:
– Это сон, – напомнил он. – Я уж и забыл его… почти.
– Уходить надо, – гнул свою линию Кетильфаст. – Добычи взяли изрядно.
– А может, самое ценное осталось? – возразил Грейпюр. – Самое ценное лучше всего берегут. Рано уходить. Есть еще кого поспрашивать.
Словно в подтверждение его слов со стороны городка донесся долгий сиплый крик.
Санёк в общем-то знал, что представляют собой викинги. Хотя бы по рассказам мастеров из учебки. Но это была теория. Практика же – это когда во власти морских разбойников оказывался целый городок, включая женщин и детей…
Впрочем, детей не трогали. Да и женщин… Не в этом смысле. Кто доверит женщине важную тайну? Разве что – матери. Но мать вождей-братьев умерла, а их жены… С ними обошлись как со всеми. То есть скверно, но железом не жгли.
«Если я когда-нибудь стану вождем в этой Игре, мои воины специально мучить не будут, – дал зарок Санёк. – Только убивать».
– Торд, что скажешь?
– Бог говорил с мальчишкой, – скальд похлопал Санька по колену. – Вопрос: какой?
– Он красавчик, – заметил Грейпюр. – Не иначе это был Фрейр.
– Если так посмотреть, то я бы решил, что это был Локи, – возразил Кетильфаст. – Этот дренг неглуп и хитер, – и подмигнул Саньку: – Был бы парень рыжим, я б даже не сомневался.
– …Или Один, – пробормотал Хрогнир. – Я видел, как он бился. В одном шаге от священного безумия. Торд! Ты у нас Сниллинг. Вдобавок сны и боги – по твоей части. Дай мне совет – и я ему последую.
– Уходим, – лаконично произнес скальд.
– Вот! – облегченно воскликнул Кетильфаст. – Я тоже так чую! – Встал, хрустнув коленями, и взревел во всю мощь тренированной в штормах глотки: – Хирд! Готовсь! Уходим! Домой!
– Тебе и впрямь что-то приснилось? – вполголоса, по-русски спросил Сергей.
– Конечно. С чего бы мне врать?
– Ну… Чтоб резню эту прекратить. Ты же нормальный человек. Смотреть на такое… Меня года два блевать тянуло, пока не привык.
Они сидели на одном руме, вращая одно весло. Ветер вот уже вторые сутки был исключительно встречным. И довольно сильным. Кое-кто даже начал ворчать, что, мол, боги не одобряют поспешный уход из ливского городка. Мол, эти ливы восемь лет занимались пиратским промыслом, а добра взяли как-то маловато…
– Я привыкать не собираюсь, – отозвался Санёк. – Потому что это неправильно. Одно дело – убивать врагов, другое – резать их на бастурму.
– Это – Игра, – напомнил Сергей. – Здесь свои законы, и нам следует их соблюдать.
– Или – менять.
