Да уж. Прямо рай. Травка зеленеет, птички поют, звери непуганые, песочек белый, водичка голубая.
«Поплавать, что ли?» – подумал Санёк, и тут его припахали чистить рыбу.
После трапезы ярл торжественно выстроил свой маленький хирд из двенадцати бойцов.
– Свиди, Сандар, Торфи! – торжественно заявил он. – Вы трое сумели выжить там, где погибли славные и опытные хирдманы! Вы не уклонялись от опасностей, сражались со всеми в одном строю и показали свою доблесть и силу. Вы не раз выручали нас всех, и каждому из вас я без колебаний доверил бы свою спину! И потому отныне вы больше не дренги. Вы – такие же хускарлы, как все, с кем стоите в одном строю. Клянусь знаменем моих предков, вы этого достойны! И если кто не согласен, пусть скажет об этом громко и четко! – Ярл обвел суровым взглядом коротенький строй.
– Не рано ли? – проворчал Ворчун. – Я в дренгах семь лет ходил…
И получил кулаком в бок от Медвежьей Лапы:
– В Мюрквид ты тоже ходил?
– Да я не против, – пошел на попятный Ворчун.
Свершилось. Санёк взошёл на следующую ступень табели о рангах. Впереди – звание хольда, а выше только ярл. Ну, может быть, еще кормчий, который тоже хольд, но имеет право на три доли добычи.
– Моя очередь! – заявил Медвежья Лапа, забирая котел у Свиди Ящерицы. – Ярл сказал: вы больше не дренги. Значит, и котел чистить теперь всем по очереди.
– Да мне не трудно, Лапа, – пробормотал Свиди.
Но котел отдал.
Санёк глядел на реку и на горный склон позади нее. На нем паслись дикие козы.
«Может, мне все это привиделось? – подумал он. – Динозавры эти…»
Но часть сложенных на песке щитов была из «драконьей» шкуры, а щит – это очень реальная вещь. Очень…
– Сниллинг, – внезапно изменившимся голосом произнес Медвежья Лапа. – Подойди сюда!
Санёк тоже обеспокоенно привстал. Лапа даже среди викингов выделялся отменной нервной системой. Взволновать его могла только особенно фигуристая женщина или перспектива поесть после долгого перерыва.
На возглас отреагировал не только Санёк. Встрепенулись все, кроме занятых разговором ярла и Кетильфаста.
– Глянь и скажи: глаза меня не обманывают? – произнес Лапа, протягивая Торду широченную ладонь.
На ладони – горсть песка… И небольшой тускложелтый камешек.
Скальд моментально сцапал находку, повертел перед носом, прикусил…
– Клянусь бородой Тора, – воскликнул он. – Это оно!
– Что – оно? – спросил простодушный Торфи.
– Золото, тупица! – воскликнул Келль. Еще час назад он отвесил бы ему подзатыльник, но сейчас воздержался.
– Повезло тебе, здоровяк, – проворчал Ворчун. – Видать, обронил кто-то, а тебе досталось.
– Ты, Ворчун, еще тупее молодого, – сказал скальд. – Пошарь-ка в песке: может, и тебе что-то попадется… оброненное.
Пятью минутами позже все способные держаться на ногах викинги, включая самого ярла, просеивали между пальцами песок.
Увлекательное занятие прекратили лишь с наступлением темноты. Ворчун предложил продолжить при свете факелов, но старшие сочли это глупостью.
– Думаешь, оно за ночь куда-то убежит? – поинтересовался Кетильфаст.
В общей сложности добыли где-то килограмма три самородного золота.
«А могли бы добыть намного больше, – подумал Санёк, – ведь бо?льшая часть как раз не самородки, а песок.
Но выковыривать песчинки пальцами – то еще развлечение. Надо бы вспомнить, как устроен старательский лоток. Принцип-то понятен: взбаламутить всё в воде, а потом аккуратно слить. Песок уйдет вместе с водой, а тяжелое золото осядет на дно и останется. Но это – в теории. А как – на практике?»
– Делить будем на всех. В равных долях, – решил ярл. – Это ведь не добыча, которую берут железом. Но Медвежьей Лапе за сегодняшний день – две доли. Он это золото нашел.
– Справедливо, – согласился Кетильфаст, и все остальные поддержали.
– Вот! – радостно заявил Лапа. – Боги видят, когда справедливость. Кабы не взял я у Свиди котел…
Котел, кстати, так и остался недомытым.
