вопросом, потому что главной наградой стал новый всплеск народной популярности, подогретый газетами.
Да, при императоре Ванджелисе Первом одержана победа. Но кто четырежды возглавлял рейды на лам-брийские корабли? Благодаря кому ни один захватчик не ступил за землю Аделфии с оружием в руках?
Баллада «О славном рыцаре Алайне», а также благородном, доблестном, отважном, верном – в любых вариациях – звучала на каждом углу, и не только на музыку Терона. Все сочинители страны мечтали примазаться к славе князя и немножко подзаработать. А здравиц в адрес императора никто добровольно не пел, исполнялись они исключительно как строевые песни зеленого воинства. При первой возможности зеленые начинали горланить про «славного рыцаря».
Государь распорядился иначе. Главное признание и верховные награды получили три его генерала, потом офицеры зеленой гвардии. Собравшиеся в зале стояли молча. Выжившие участники боев не протестовали вслух. Но не аплодировать же кабинетным героям!
Толпа на улице этого не знала. Народ вопил и бесновался от радости под самыми окнами замка-дворца, под мозаичными стеклянными картинами с запечатленными на них подвигами крылатых теев, будто в роде Ванджелисов случайно нашлись воители. Победа, мир, праздник – чем не повод для веселья!
Тем временем у императора закончились призовые поместья, титулы, а также награды поменьше. Рядовые ордена, какие обычно вручают военным клеркам-кадровикам за выслугу лет, он выделил настоящим авторам победы. Поодиночке вышли синьоры в плащах всех цветов, последними глашатай принялся вызывать гвардейцев Винзора.
– Фалько-офицер тей Горан Атрей!
И зал грохнул аплодисментами! Не только гвардейцы, участники головоломных полетов, рукоплескали все – и верное зеленое войско в придачу.
Это был триумф Горана. Иана подумала, что император откажется вызвать тея Алайна, и без того слишком обласканного вниманием.
Но глашатай не назвал княжеского имени. Внес ли государь непокорного тея в список награжденных, супруга бунтаря так и не узнала.
Сначала собравшиеся у замка решили, что ударили пушки салютом победы. Потом им на головы рухнули мириады осколков из витражных стекол...
Когда Иана очнулась, ее поразили тишина и тяжесть. И кислый запах взрывчатки.
Она отпихнула навалившегося на нее лейб-гвардейского офицера из неблагородных, высокого и широкого, оттого принявшего на себя удар. Невольный спаситель застонал... Но Иана не бросилась к нему на помощь, шагнув прямо в дым, в центральную часть зала.
Ступая по телам. Сначала – по шевелящимся, потом преимущественно по неподвижным.
Ближе к трону. Красные плащи находились около императора. Алекс тоже был там.
Новый запах. Как в мясной лавке. Так пахнут свежеразделанные свиные и говяжьи туши. Оказывается – и разодранные человеческие тела.
Запах нечистот. Умирающие нередко расслабляются в предсмертии.
Запах крови, сначала слабый, а потом – пропитавший все вокруг.
Она поскользнулась. Она старалась не смотреть, куда ступает нога. Возможно – прямо в чей-то распоротый живот.
Ни звука. Только оглушающий звон в ушах. Сердце колотится как сумасшедшее, и тоже беззвучно.
Не отвлекаться! Впереди – Алекс. Она должна увидеть его. Немедленно! Живого или... Нет, только живого!
Князь встал на колено у колонны, держась рукой за щербины от взрыва. Изуродованный, страшный... едва узнаваемый. Вторая рука прижалась к животу, из которого выпало что-то бордовое.
Иана кинулась к нему, спотыкаясь о тела. Не успела.
Его пальцы сделали в воздухе хватательное движение. Алекс рванулся и втянул себя... в прозрачное ничто, просто растворившись в пространстве.
За миг до исчезновения прокушенные губы шепнули единственное слово.
Она разобрала его. Это слово было: жди!
Глава тридцать четвертая
Любая императорская династия обожает празднования, посвященные ее истории, непременно – славной.
Позолота с официальных хроник спадет только с переменой династии.
Впрочем, никто не оспорит, что восхождение Мейкдонов на престол Леонидии произошло после героической победы у Нирайна, где фиолетовая гвардия показала себя с наилучшей стороны. Страшное злодеяние во время награждения стоило жизни пяти дюжинам высших сановников и лучших воинов империи, включая императора. Оба события оставили самый яркий след.
