следующий день. Слава Богу, Октавия уцелела, но не всем ребятам так повезло.
Однако, несмотря на кровопролитную схватку и потери, настроение в лагере было бодрее, чем две ночи назад, когда сюда под конвоем привели самого Беллами, Уэллса и Кларк. Теперь люди снова могли смеяться, а вновь прибывшие колонисты обращались к членам сотни за помощью и советом, уже не опасаясь разозлить Родоса.
Какая-то часть Беллами хотела лишь одного – оглядевшись по сторонам, отыскать Октавию, которая организовала для младших ребятишек игру в прятки. Ему было тяжело даже ненадолго выпускать сестру из виду, после того, через что им довелось пройти. Однако спустя секунду любопытство взяло верх, и он зашел в лазарет.
Там было полно раненых, но благодаря обычной расторопности Кларк и ее чуткости к пациентам царила не слишком мрачная атмосфера. К счастью, большинство раненых быстро шли на поправку.
Беллами прошел в дальнюю часть хижины, отгороженную свисавшей до самого пола простыней, обеспечивавшей Вице-канцлеру какую-никакую приватность. По дороге молодой человек перебирал в голове все, что может сказать ему Родос, и продумывал варианты ответов. Если Вице-канцлер станет угрожать ему или Октавии, то Беллами за себя не ручается, и плевать, что тот ранен и прикован к больничной койке.
Кивнув стоявшему перед простыней охраннику, Беллами зашел за нее и уставился на лежащего в походной кровати человека.
Родос словно бы стал меньше, и дело тут было не только в его явной слабости или в бинтах на руках и торсе. Что-то изменилось у него в лице. Он выглядел не просто раненым и измученным, а сломленным.
Родос с некоторым усилием приподнялся на локте. Беллами дернулся было помочь ему, но передумал: он и без того достаточно сделал для этого говнюка.
– Здравствуй, Беллами.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Беллами скорее по привычке, чем из искренних побуждений. А что еще говорить, если видишь лежащего в постели забинтованного мужика?
– Кларк и доктор Лахири говорят, что я полностью поправлюсь.
– Клево, – сказал Беллами, переминаясь с ноги на ногу. Идиотизм какой-то! Какого черта он вообще здесь делает?
– Я звал тебя, чтобы поблагодарить.
– Да забудьте, – пожав плечами, сказал Беллами. Он плохо понимал, почему спас жизнь Родосу, но уж всяко не потому, что считал, будто этот властолюбивый псих того заслуживает. А долгий разговор по душам его и подавно не прельщал.
Родос помолчал, глядя куда-то в пространство над плечом Беллами.
– Мне претила мысль о том, что подростки из сотни – включая и тебя – знают о том, как жить на Земле, больше, чем я. В конце концов, я планировал эту экспедицию всю жизнь, а вы, – тут Родос устремил на Беллами тяжелый взгляд, – всего лишь шайка малолетних преступников, которые оказались достаточно тупы для того, чтобы угодить в неприятности в Колонии. Почему я должен был считать, будто у вас хватит мозгов, чтобы тут выжить?
Беллами дернулся и сжал кулаки, но выражение его лица осталось невозмутимым. Он словно бы слышал, как Кларк и Уэллс призывают его сохранять спокойствие независимо от того, что скажет Родос.
– Но вы тут, – продолжал Родес, – и смогли не только не погибнуть, но и прижиться. А я заметил, что выжить на Земле довольно сложно. – И он опустил взгляд на свои многочисленные раны. – Чтобы на самом деле
Беллами уставился на Вице-канцлера, сомневаясь, не ослышался ли он. Неужели Родос только что отдал должное ему и остальным ребятам? Наверно, его ранение в голову серьезнее, чем думает Кларк.
А Родос явно ждал какого-то ответа.
– Я рад, что вы это поняли, – медленно сказал Беллами, молясь, чтобы Кларк заглянула проверить, как чувствует себя ее пациент. Да пусть хоть кто угодно зайдет, лишь бы не оставаться наедине с Родосом ни одной лишней секунды.
– Я прощаю тебя за захват в заложники Канцлера Яха и за его непреднамеренное убийство.
Стараясь удержать на лице глумливое выражение, Беллами кивнул и сказал:
– Спасибо.
Наверное, все дело в том, что он спас Родосу жизнь. Ну или что-то типа того. Словно прочтя его мысли, Родос продолжил:
– Это еще не все. Будет создан новый Совет. Это мое решение вступает в силу немедленно. Уэллс был прав, для Доктрины Геи на Земле места нет. Нам понадобится другой, более совершенный свод правил. Я предполагаю нынче же вечером избрать кандидатов для участия в Совете. Может быть… – он скривился, когда его тело пронзил новый приступ боли, – может быть, ты тоже захочешь поучаствовать?
Беллами несколько раз моргнул, пытаясь осмыслить только что услышанное. Если он не ослышался и не объелся в лесу каких-нибудь галлюциногенных ягодок, то Вице-канцлер Родос, самый аморальный, самый гнилой из всех людей, когда-либо стоявших у кормила Колонии, только что помиловал его и предложил принять участие в политической деятельности. Беллами ничего не смог с собой поделать и громко расхохотался.
– Серьезно?
