который знал ещё с детства, и, подняв свою древнюю гизарму, громко закричал:
– Домой! Домой, в Верхние Луга!
И тут случилось чудо: когда глаза врагов устремились на него, их крики и насмешки сразу же стихли и вместо них раздались стенания. Все, кто видел его, бросили на землю своё оружие и побежали вниз по холму, переворачивая всё на своём пути, пока целый отряд не разбился на кусочки и пока холм не оказался покрыт трусами, которых догоняли и убивали легконогие пастухи.
Но Ральф подозвал к себе Клемента, они собрали смелое воинство и, не обращая внимания на беглецов, напали на тех, кто задержал рыцарей Сухого Дерева, и начали наносить удары направо и налево. Каждый, кто смотрел на Ральфа, сжимался, трусил перед ним, бросал оружие и протягивал в мольбе о пощаде руки. Кратко говоря, когда всадники противника почувствовали этот новый натиск и, оглянувшись, увидели, что их воины тут и там бегут по полям Верхних Лугов, перепрыгивают через глубокие старицы и гибнут под ударами пастухов, они тоже развернулись и побежали, все, кто ещё держался в седле, направляясь к мосту, а рыцари Сухого Дерева громыхали за их спинами. Но как только вражеские рыцари подъехали к мосту на расстояние выстрела из лука, на них с противоположного берега реки обрушился дождь стрел, и знамя плодоносящего дерева поднялось на другом берегу у моста, где стояли Николас и его испытанные воины. Жестокой была эта бойня. Гордые воины Города Четырёх Рек катались по земле, умоляя о пощаде до тех пор, пока ни рыцари Сухого Дерева, ни люди Николаса уже не могли больше убивать беззащитных.
Ральф удержался от погони и теперь сидел на холме посреди луга под старой сливой. Рядом с ним стояли Мудрец из Города Мечты и Урсула. Она была бледна и выглядела испуганной. Голос её дрожал:
– Увы, друг мой, это так страшно! Услышав ночью крик совы над дворцом, разве не будем мы иногда думать, что призраки этой ужасной битвы блуждают по нашим прекрасным полям?
Ральф сидел с непокрытой головой, без оружия, держа в руках только древнюю гизарму. Сурово и гневно он ответил:
– А почему бы им тогда не убить меня? Лучше призраки разбойников ночью на полях, чем перегруженный беззащитный невольник днём, чем выпоротая женщина и обездоленный ребёнок. Этого они добивались для нас и нашли по дороге свою смерть. Пусть так и будет!
Ральф говорил бодро, но грусть, что приходит в конце битвы, закралась в его сердце. Он задрожал, затрясся, крупные слёзы хлынули из его глаз и покатились по щекам, а лицо стало строгим.
Урсула взяла его за руки, приласкала, поцеловала и стала вспоминать о том, как они вместе ехали к Каштановой долине. Вскоре рассудок вновь вернулся к юноше, и он взял себя в руки, как это уже происходило с ним однажды, в то время, о котором Урсула напомнила ему. В ответ он поцеловал её и начал рассказывать о своей старой комнате в башне дворца.
Но вот на поле появились двое всадников. Они остановились возле холма, и один из них соскочил с коня. Это был Николас Длинноногий. Он обнял Ральфа, поцеловал его и, несмотря на свою седую бороду и крепкий вид, заплакал. Он не знал, что сказать, и потому не нашёл ничего лучшего, как спросить:
– Мой маленький лорд, это Вы были сегодня утром командиром или этот крепкий разбойник?
Разбойником он назвал Стефана с Холмов, который засмеялся в ответ:
– Нет, Николас, я был глупцом, а этот юноша – мудрым воином. Но, лорд Ральф, я надеюсь, Вы простите меня за то, что мы не смогли перебить их всех – они ни в какую не хотели больше сопротивляться. Что теперь нам с ними делать?
Ральф нахмурился, немного подумал, а потом спросил:
– Сколько вы взяли в плен?
Стефан ответил:
– Около двух сотен.
Ральф сказал:
– Хорошо. Заберите у них доспехи с оружием, и пусть человек двадцать наших всадников загонят их обратно в Приграничный лес, откуда они пришли, но передайте им от меня такие слова: я скоро очищу весь этот лес от разбойников.
Стефан уехал с этим поручением. Вскоре пришли Джайлс с ещё одним пастухом и задали такой же вопрос, на который получили такой же ответ.
Настал час перед полднем. Ральф встал, отвёл Ричарда в сторону и о чём-то переговорил с ним, а затем вернулся, взял Урсулу за руку и сказал:
– Любимая, теперь Ричард отведёт тебя в приятное жилище по эту сторону реки. Я бы не хотел, чтобы ты входила во дворец без меня, а мне надо будет вернуться в Руноград, чтобы привести оттуда моих отца и мать, как я обещал сделать после битвы. Если всё будет хорошо, то, я думаю, моя поездка не займёт много времени.
Урсула ответила:
– Милый друг, это как раз то, что я и сама хотела предложить тебе. Поспеши, чтобы быстрее вернуться, ибо мне тягостно ждать того момента, когда я смогу войти в твой дом, любимый.
Тогда Ральф обернулся к Николасу:
– Наше войско не такое большое, чтобы ты не смог быстро обеспечить его едой, хотя оно стало немного меньше, чем было этим утром, когда мы
