искала мобильник в одеяле, он все трезвонил и трезвонил, и тревога, с которой я проснулась, возвращалась. Кому я могла понадобиться ночью? Саша надумал извиниться, Алексей хочет узнать, чем закончились мои эксперименты, или, может, Эритэ решила поболтать на сон грядущий? Больше этот новый номер не знал никто. Разве что… Диана!
Выловив наконец трубку из постельных складок, я настороженно посмотрела на экран. Номер был незнакомый, а подсвеченный циферблат показывал час ночи. Прослушав еще один требовательный гудок, я ответила незнакомцу.
— Анна? — мужской голос, раздавшийся в трубке, показался мне встревоженным.
— Жак? — ощущая, как от неприятного предчувствия холодеют пальцы, прошептала я.
— Да, Ань, это я, Жак Леру, — поспешно представился собеседник и замолчал, а у меня сердце куда-то вниз ухнуло, а в районе солнечного сплетения неприятно заныло.
— Что? — по-прежнему шепотом спросила я, но не из-за того, что боялась кому-то помешать в пустом доме, просто голос сел, а в горле пересохло. Прокашлявшись, я повторила вопрос громче: — Что случилось, Жак? С Яшкой? С Ритой? Да не молчи же ты! — последнюю фразу буквально прокричала и тут же дала себе мысленную затрещину, приказав не нервничать раньше времени.
— Аня, ты только успокойся… — как-то слишком мягко начал «кот», и это лишь подлило масла в огонь разгорающейся паники.
— Что произошло, Жак? — к чести моей, на этот раз вопрос прозвучал четко и без истерических ноток, хотя пальцы, сжимавшие трубку, дрожали. — Где Эритэ?
— На задании.
— Где?! — и снова я прикусила язычок, уже выкрикнув слово. Сделала вдох, выдох, затем еще раз вдох и только после этого поинтересовалась: — На каком задании, Жак? Она же хотела повременить с поиском новой работы еще неделю-две? А Яшка? С Северьяном все хорошо? Он спит уже, да? — спросила я с надеждой.
— Рите сегодня позвонили из некрогильдии и предложили тестовый заказ. Сказали, что ее кандидатуру рассматривают на освободившуюся вакансию в группе, которая патрулирует северные кладбища Гримшера.
— Понятно, — кусая губы, пробормотала я. Действительно ясно, почему подруга сорвалась с места и помчалась на ночь глядя уничтожать какого-то беспокойника. Получить постоянную работу в патруле мечтали многие маги ее профессии. Тем более здесь, дома, а не в каком-нибудь другом городе. Но то, что бьерн упорно уходит от другой, не менее важной (а то и более) темы, меня нервировало. Поэтому я снова повторила свой вопрос: — Жак, что с моим сыном?
— Он спит, — после довольно продолжительной заминки ответил мужчина. И мне это не понравилось еще больше.
— И? — проговорила я, мысленно уговаривая себя не психовать, пока не вытяну из «кошака» всю информацию.
— И не просыпается, — убитым голосом проговорил бьерн.
У меня возникло ощущение, что пол качнулся и ушел из-под ног, и, не удержавшись, я рухнула на кровать. Несколько долгих секунд просто молчала, слушая чужое сопение в трубке, потом нашла в себе силы вновь заговорить, и, как ни странно, голос при этом почти не дрожал:
— Рассказывай, Жак. Давно он спит? Кто будил? Как? Не давал ли какого-нибудь успокаивающего сбора ему доктор? Может, это эффект от снотворного? Нет?
— Нет, — грустно вздохнул бьерн. — Понимаешь… — и снова замолчал, будто стараясь подобрать слова, чтобы не ранить мои чувства. Дурак великовозрастный! Мне правда нужна, вся и в подробностях!!! Именно это я ему и озвучила, только чуть менее эмоционально.
Видимо, решив, что я достаточно спокойна, чтобы услышать о состоянии моего мальчика, мужчина принялся рассказывать. Про то, что Яшка нормально себя чувствовал весь вечер и даже хорошо поел после ухода врача, который был целителем пятого уровня силы, так что помимо здоровья ребенка проверил еще и наличие каких-либо магических плетений на нем и в его окружении. Перед сном Северьян играл в виртуальные машинки и ждал меня, а когда выяснилось, что я не приеду, расстроился, хоть и старался не показывать виду, а потом, еще немного посидев перед экраном, отправился спать. Горничная, которую господин Леру попросил остаться ночевать в доме, когда выяснилось, что Рита будет занята, приглядывала за мальчиком. Именно она и забила тревогу, заметив странные посинения на коже ребенка.
Моего ребенка! А-а-а-а, будь проклят сегодняшний день и Саша с его гиперопекой. Если бы я приехала к сыну, как обещала, возможно, он бы не заболел. Ну, или я бы смогла как-то это предотвратить, находясь рядом. А меня не было! НЕ БЫЛО! Воспоминания о проведенном с сыскарем времени теперь не грели душу, а отзывались тягучей болью, от которой сводило живот и кололо в груди. Пока я тут развлекалась с Нечаевым, мой малыш ждал меня там.
Я тряхнула головой, отгоняя панические мысли. Всему можно найти объяснение, и болезни моего Ветерка тоже! Не чары — уже хорошо. Надо просто покопаться в мирлинге, связаться с лучшими докторами, надо, да… Вот только Яшка лежит в доме Леру, а я сижу тут, и никто меня забирать из подпространства не спешит.
— Так, Жак, — сказала я, когда мужчина закончил рассказ, — для начала надо вызвать врача…
— Уже, — отозвался бьерн. — Но он, к сожалению, бессилен. Говорит, что это, скорей всего, какое-то родовое проклятье или что-то вроде. Причем
