— Нельзя было оставлять его одного… — грустно протянул Костя, разглядывая замасленные шестеренки, на сборку которых он потратил столько времени.
Вскоре появился Катушкин. Он заявил, что Крымов не может сегодня прийти, так как не спал всю ночь и нездоров. Вот мятущаяся душа! Вечно не удовлетворен! Он, кажется, хочет делать все заново…
Строители маленькой машины притихли. Они бесцельно бродили по мастерской, не зная, за что им приняться.
— А его особенно слушать нельзя, — неожиданно заявил Петька. — Раз он изобретатель, то все время будет выдумывать что-нибудь новое… Так мы никогда не кончим модели. Давайте машину опять соберем и поедем в поле без него.
Предложение было очень смелое, но Катушкин его поддержал.
— Действительно, товарищи! — заговорил он горячо. — Вечное неудовлетворение собой и достигнутыми результатами — это характерная черта настоящих творческих натур! Вы не представляете, как меня всегда мучительно тянет заново переделать свои только что написанные стихи! Я понимаю Крымова… Если бы у меня был редактор, который мог бы сразу указать на ошибки, вы представляете, насколько мои стихи были бы лучше!
Решили немедленно собирать машину, разобранную изобретателем под влиянием неудачного испытания в поле. Когда поздно вечером в мастерской появился Крымов в сопровождении Ермолова, сборка машины подходила к концу.
Позже пришел Батя. Он уселся по своему обыкновению на высокую скамейку и закурил трубку.
— Чего вы нервничаете? Чего торопитесь! — начал он после того, как узнал, в чем дело. — Разве так можно? Совершенно не обязательно заканчивать машину ко дню испытания шахтного бура.
Работающие над машиной не возразили Бате, хотя и имели на этот счет другое мнение. У них были собственные планы.
Рабочий день подходил к концу. Постепенно утихал шум станков. То там, то здесь в просторном помещении сборочного цеха гасли электрические лампочки.
К Горшкову подошел конструктор Катушкин.
— Я опять к вам, Пантелеймон Евсеевич!
— Наверное, новые синьки принесли…
— Нет, нет… Я пришел к вам с просьбой. Несколько дней назад вы дали мне кусок круглого железа диаметром в тридцать пять миллиметров. Сейчас мне нужен кусок, какой-нибудь отброс… диаметром в сорок.
— Это не дело, товарищ инженер, — заворчал Горшков. — Конечно, кусочки железа не представляют какой-либо ценности. Вон у нас сколько лежит их! Все равно убирать нужно. А все-таки непорядок… Зачем вам железо?
— Видите ли… тут есть одно дело. Как бы вам объяснить, — путано начал Катушкин. — Одним словом, для небольшого опыта. Не идти же мне из-за маленького кусочка на склад и не выписывать целую болванку!
— Это было бы уже безобразие, — сурово заметил Пантелеймон Евсеевич, подозрительно глядя на конструктора.
Выбрав подходящий кусок железа и завернув его в газету, Катушкин удалился. Он сильно торопился и потому не заметил, что следом за ним идет Горшков.
Когда конструктор вошел в мастерскую ремесленного училища, все уже были в сборе.
— Вот… достал… — проговорил он, разворачивая бумагу перед Костей Уточкиным. — Можно будет выточить из этой болванки? Только не запороть бы опять… Где чертеж?
Все были настолько заняты своим делом, что не заметили, как в дверях появился Горшков. Он остановился у входа и, скрестив на груди руки, принялся наблюдать за происходящим.
— Это, товарищи, не дело! — вдруг раздался над самым ухом Крымова, занятого сборкой машины, голос Горшкова. — Это непорядок… Если все инженеры станут заниматься механической сборкой, что же из этого получится!
— Как вы сюда попали? — с удивлением произнес Олег Николаевич. — Кто вас пропустил?
— А не все ли равно, как попал! Догадался, что у вас непорядок, вот и пришел. Этот чертеж, что ли? Отойдите-ка, не мешайте… Тоже выдумали заниматься не своим делом. Ваше дело высчитывать и проектировать, а не сборкой деталей заниматься…
— А вы разве знаете, что мы здесь делаем? — спросил его Уточкин.
— А чего тут знать? Сразу видно! Телескоп в неурочное время делаете для астрономических наблюдений, — ответил механик, хитро подмигнув глазом. — Надо было сразу обратиться ко мне за помощью, как к любителю астрономии! Ну, да дела тут еще, видно, хватит… — добавил он, пододвигая к себе корпус машины.
Глава двенадцатая
