– Больше страсти! – потребовала устроительница. – Теперь ты, Денис. Все плохо. Денис, я понимаю, что луг – это сложная задача, тем более для новенького. Но я видела записи твоих сцен, в московском вертепе ты был в тройке лучших. Слишком много думаешь, Денис, отвлекаешься.
– Если он лучший, какие же там остальные? – фыркнул Аслан.
– А ты, Мацу ев, слишком много говоришь. Для человека, у которого явные проблемы с соразмерностью образов. У тебя конь размером с мамонта, Мацуев.
– Это мое авторское видение, Наталья Юрьевна.
– Все, летите, голуби, – скомандовала устроительница. – Завтра пробный прогон «Прометея». Соберитесь!
Денис отклеил присоски мыслеуловителей от холодной кожи, поднялся с ложа, но уходить не торопился. Сидел, оглядывал комнату светового вертепа. Стены, оклеенные звукопоглощающими пластинами и обитые черной мягкой тканью. Черные стены, черный пол, черный потолок. И огромный сверкающий конус излучателя под потолком. По углам – четыре ложа для игроков, выгороженный угол устроительницы. И больше ничего; все сложнейшее оборудование было скрыто в стенах.
Когда выключали свет, темноту можно было ложкой черпать и по банкам разливать. А потом первая искра стекала с конуса излучателя, но не исчезала, а разгоралась, подхваченная одним из игроков. Он бережно раздувал ее в свой образ, приращивал один за другим световые витки к создаваемой картине. А остальные тем временем срывали свои искры и лепили свои образы, и все это постепенно соединялось в одно большое полотно – живое, дышащее, меняющееся.
Почему-то световой вертеп был в обязательной программе как его московского гимнасия, так и суджукского, куда он перевелся. А в «общаках» его и в помине нет. Интересно, почему?
– Ярцев, дуй отсюда, – нахмурилась Наталья Юрьевна.
Денис спрыгнул на пол.
– Яблоко хочу, – заявил он. – После вертепа всегда так. У вас нет?
Наталья Юрьевна скорчила гримасу и махнула измерителем, которым снимала показания с конуса.
Денис увернулся и выкатился в коридор. У стены, в уголке, стояли Мацуев и Катя Локотькова. Катерина, сверкая серыми глазами, тыкала пальцем Мацуева в солнечное сплетение и что-то говорила.
И Аслан, о диво, слушал ее внимательно, только кривился в ухмылке, но это же Мацуев, гордый вайнах, он не может иначе…
Денис вспомнил первый день, когда он вошел в стены гимнасия номер один города Суджука «Зарница». Они как раз закончили переезд, в конце серпеня, отец его все время по-старому именовал августом. Неужели так трудно запомнить правильные названия?
Двухсаженный забор с фигурным гербом Приказа общественного развития и благоустроения – кругомер-циркуль над книгой, вписанные в круг. За забором – школьная площадь с вылизанным добела серым покрытием, зеленый прямоугольник телостройной площадки, флаги города, гимнасия и государственный, черно-желтый флаг НоРС.
Герб ПОРБ на заборе повторялся, опоясывал школу. Утреннее солнце выползало из-за гор, и искаженные длинные тени кругомеров шагали через двор по подстриженным кустам самшита, приземистым соснам, по клумбам и скамейкам.
Его ждали у входа. На утреннее построение он не успел, казенный гимнасический духовник уже отчитал молебен и отпустил окормляемых чад по классам. Плохо, конечно, но можно списать на первый день. Заблудился в городе, пошел в сторону моря и не вернулся…
Пелагея Валерьевна, заведующая по безопасности, завбез в привычном школьном просторечии, сухая дама лет сорока, выслушала его сбивчивые оправдания, поджав губы. Вручила гимнасический числоключ – пропуск и ключ от именного шкафчика. Денис расписался за «таблетку» – школьный светоплат – и пошел на край долины у моря искать дичины. В смысле, в класс в сопровождении завбеза. В усилителях под потолком привычно гремела государственная песнь. Под «Славься, Отечество, наше единое» малышня старалась идти спокойно, но то и дело срывалась в мелкую рысь, которая мгновенно – до дыма в подошвах – переходила на чинный шаг при виде завбеза.
– Здравствуйте, ребята, это наш новый ученик, Денис Ярцев, он приехал из Москвы и будет учиться в нашем классе. Садись, Денис, выбирай любое место.
Классы в этом здании были большие, старые, а в девятом «А» от силы человек двенадцать. Гимнасические привилегии. Если бы это был «общак», общеобразовательная народная школа, каких полным-полно на окраинах Большой Москвы, здесь не то что яблоку, смородине упасть было бы негде. Но тут уж все честно, по Сеньке шапка. Какой у тебя жизненный разряд, какие способности, такие и возможности.
Хочешь в гимнасий – будь добр, сдавай испытания. Хочешь сменить работу – сдавай испытания. Думаешь, что можешь достичь большего – сдавай испытания. Хочешь выйти из доли иждивения – разряда населения, который кормит, поит и одевает государство, – сдавай испытания.
Каждый год в июне ПОРБ запускает общенародные испытания для детей и взрослых. По итогам можно перевестись в школу более высокого уровня, подняться в должности или заработать надбавку к жалованию – зарплата ведь тоже от показателя жизненного разряда рассчитывается.
…Ага, садись, Денис.
Пустых стульев полно, а сесть некуда, все правильные места заняты. Он чувствовал равнодушно-оценивающие взгляды парней, заинтересованные –
