– На каком основании стоит наше государство? – неожиданно спросила Аглая Петровна.
Голос у нее был резкий, сильный, видно было, что при желании она может перекричать одна целый класс.
Народ задумался. Спиридон Федорович переминался у доски, и Денису стало его жалко – он словно сам отвечал, не мог найти слов.
Денис собирался уже его спасать, но Маша Шевелева уже тянула руку. Конечно, Маша, кто же еще. Рука у Шевелевой рвалась к потолку и тянула всю ее следом.
– Наше государство, то есть Новый Российский Союз, основывается на справедливости, – выпалила Маша. – Каждому у нас в стране дается достойный заработок, исходя из его способностей и потребностей.
Аглая Петровна довольно кивнула.
– И не только заработок, но и жизненно необходимая доля лекарских и попечительских услуг. Справедливо, когда старики живут обеспеченно, а дети получают самое лучшее. Справедливо, когда за свой труд человек получает столько, сколько заслуживает. Справедливо, когда вор в тюрьме, а невиновный на свободе. Тем, кто не в силах себя обеспечить, назначается справедливая доля содержания. А с чем можно сравнить наше государство, дети?
– С крепостью? – рискнул предположить Ваня Миронов. Ваня, как знак ПОРБ увидел, сам не свой сделался. Говорят, у него родители заработали снижение жизненного разряда, что-то в прошлом нехорошее у его папы обнаружилось. Вот теперь Ваня и сидит как на иголках.
Разумно, решил Денис, вечно на нас из-за закатного бугра разные гады лезут, крепость – хороший ответ. Но Аглая Петровна явно вопрос с подкавыкой задает.
Денис в некотором азарте задумался.
«Не повезло Ване, – подумал Денис. – Но это не надолго, на полгода в правах ограничат и все».
Его отцу тоже как-то поражение в правах влепили – а не надо было скрывать, что он в старые времена состоял в каком-то неправильном сборище. Партии… так они назывались тогда. Если с государством вести себя честно, оно тоже будет с тобой честным.
– Да, с крепостью, но не только, – сказала Аглая. Ваня потух.
– Представьте, что наше государство – это дерево. Огромное, до небес. Оно дает жизнь всему живому, птицам и животным, раскинуло ветви от океана до океана. А все мы – часть этого дерева. Получается, что только от нас зависит его мощь и сила. Если мы будем сильны и крепки, то и дерево, наш общий дом, тоже. А если мы будем думать только о себе, то дерево рухнет. Однажды оно чуть не рухнуло. Когда это было?
Ваню опередил Федя Веселовский-Фань; он подскочил, даже не поднимая руки.
– Пятнадцать лет назад, – выпалил он. – В две тысячи восемнадцатом году, когда государство российское переживало смуту, в просинце восемнадцатого года, то есть в январе по старому стилю, выборный глава страны Гатин внезапно умер, и оказалось, что только он мог управлять страной.
Спиридон Эф закатил глаза, но Аглая Петровна улыбнулась.
– А больше никого не нашлось?
– Ну… – Федя замялся. – Они как бы не подходили. До конца…
– Садись. По сути верно, – сказала Аглая, – однако точность высказываний хромает, Спиридон Петрович.
– Мы проработаем лепословие совместно с учителем словесности, – быстро ответил историк.
Аглая кивнула.
– Глава замкнул на себя все рычаги управления государством, и когда он умер, оказалось, что страна не может существовать без ручного управления. А остальные высшие лица государства не обладали соответствующей легитимностью. Вы знаете, что такое легитимность?
– Право на управление страной, которое дает народ? – снова рискнул Ваня. – Это устаревшее слово, нам Спиридон Федорович рассказывал…
– Главным источником власти у нас в стране является народ, – кивнула Аглая Петровна. Ваня расцвел. – Народ доверяет управление государством лучшим людям, которых выбирает. Но после кончины главы Никитина таких людей не оказалось. Глава очень многое сделал, чтобы сохранить страну и укрепить ее положение в мире. Какие области при главе Никитине вошли в состав нашей страны?
– Иван-город и Белорусский край, – отрапортовал Денис.
– Прежде чем отвечать, следует поднять руку, – заметила Аглая, – вы немного распустили класс, Спиридон Федорович.
– Ну вы же знаете нашу специфику… то есть особенность. У нас идет обучение в образе открытого разговора, согласно наказным письмам ПОРБ… В духе нашего народовластия…
– Народовластие не значит вседозволенность, – значок на груди Аглаи как-то особенно ярко сверкнул. – Народовластие – прежде всего порядок и соблюдение законов и правил общества.
– Полностью с вами согласен, – пробормотал Спиридон Эф.
– Так вот, в восемнадцатом году страна переживала смуту. Как я сказала, выборный глава Никитин сделал очень многое, однако он не мог держать под своей рукой всю страну. Главная беда тогдашней власти – воровство от низов до самого верха, в котором порой были замешаны даже главы тогдашних госкорпораций… Кстати, как они называются сейчас?
Улита Козак, тихая, как мышка, потянула руку.
