Левая рука Бога

«И ведь совсем некрасивая, – подумал Ярцев. – Какого черта я с ней тут торчу?»

Она что-то прочла в его лице, уловила – она вообще цепкая, Катерина Федоровна. И с нервами порядок – держит взгляд, ждет, что он скажет.

Денис поглядел на холодную зеленую воду. Волна била о выщербленный камень пластиковый мусор – бутылки, использованные предохраны, пустыри от зарядов свитбуша и прочую дрянь.

«Откуда здесь вообще рыба?» – подумал он.

– Нет, я, наверное, тебя обидел, – ровно сказал Денис. – Извини, это не мое дело.

– Точно, не твое, – прищурилась Катя.

Он спрыгнул с волнолома, подал ей руку. Катя усмехнулась, соскочила сама.

– Бывай, Ярцев.

Ушла, руки убрала в карманы курточки, пушистые наушники на голове, упрямая рыжая квотница.

«А может, и красивая, – подумал он. – Глаза красивые, да. Черт, что за ерунда вообще!»

Он двинулся вдоль набережной, с моря набегал легкий ветер, слегка толкал его в грудь. Денис перешел на быстрый шаг, а потом побежал: мимо девушек на роликах, детей, запускающих черного с золотым змея, мимо разъездных кофейных лотков, мимо учеников морского училища, белых, как чайки, в своем выходном платье, гуляющих увольнительную, утирающих бритые лбы, косящихся на роликовых девушек. Мимо кругокатчиков и самокатчиков… Тоскливо заныло в груди при виде парня, который прыгал на горке на коньках, да так неумело, что Денис только поморщился и отвернулся, двинулся дальше по изгибу залива. Вдали поднимался, воздевал вверх мятые кирпичные башни надувной кремль – любимое развлечение детворы: вот сейчас владелец вертепа отомкнет дверцу и они с визгом бросятся на горки, побегут по шаткому, уходящему из-под ног полу.

Как будто у остальных иначе, как будто у взрослых ничего из под ног не уходит, они так уверены в том, что делают, они живут, как будто что-нибудь в этой жизни имеет значение. А на самом деле тоже бегут, на одном месте, потому что если остановятся, то упадут.

Почему Денису казалось, что вся эта набережная, залитая легким солнцем раннего овсеня, не существует, что она менее реальна, чем тень от высоких облаков, которая накрывает его?

Как там у этой Хельги…

Он затормозил, встал у края парапета. Отбивая ритм ладонью по обветренному камню, вспомнил. Всего четыре строки.

Облака, облака, я похожа на дождь,
А его не поймаешь, его не вернешь.
Я пройду мимо всех, далеко в стороне,
Я не буду патроном на вашей войне.

Глава шестнадцатая

Гелий Ервандович Серебряков в недоумении перелистывал данные на светоплате.

– Николай, вы уверены?

– Обижаете, Гелий Ервандович, я два раза перепроверил показатели, – прогудел лаборант Коля.

– А Цветков? Цветков не мог внести помехи? – спросил Гелий. – Он же был с ними.

– Нет, он был в «паутинке», – сказал лаборант. – Она почти полностью экранирует. И потом, вы же знаете психоспектр Цветкова, он совершенно другой.

– Это верно, – пробормотал профессор. – Вот так удача. Как это говорится – не было ни гроша, а вдруг алтын?

– Ну, изначально это было название комедии Островского. Смешное название, ироничное.

– Почему смешное? – блеснул очками Гелий Ервандович.

– Исторический алтын равнялся трем копейкам, а в гроше было две копейки, – пояснил Коля. – Поэтому и смешно, небольшой выигрыш в деньгах.

– Вы у нас филолог? Полны талантов, а?

– Сейчас все немного филологи, время такое, – замялся лаборант.

– Это верно, язык – это основа государственности, – поднял костлявый палец профессор. – Но вернемся к детям. Итого, всего десять объектов разной степени отклика. В точности соответствует их показателям на виртуальных тренажерах, так что это была отличная идея – оснастить гимнасии световыми театрами. Так и запишите, Коля, лишний раз Сенокосову напомню. Вот эта группа особенно примечательна, здесь сразу пять пиков. Отменные пики, прямо Джомолунгмы, вы полюбуйтесь, Николай. Эдак они Цветкова переплюнут, а?

Лаборант кивнул.

– Да, потенциально три из пяти операторов могут выдать большую напряженность н-поля, чем Цветков.

– А это что такое? – Гелий остановил один из графиков, заинтересованно поправил очки средним пальцем. – Это у нас явный сбой, Николай. Двойной пик. Плюс-минус.

– Как раз об этом я хотел поговорить, – обрадовался Коля. – Эти данные я тоже перепроверил, программного сбоя точно не было, диагностика аппаратных проблем не выявила.

– Но это сбой, – Гелий Ерандович решительным жестом свернул график. – Положительный выше среднего, но одновременно отрицательного пика при