Корабль начал наклоняться носом, вода хлынула через борта, арбалетчики бросили свое оружие, нацеленное в нашу сторону, и с криками хватались за канаты и мачту.
— Хреновый из меня пират, — сказал я с досадой. — Одно дело петь, как бригантина поднимает паруса, а другое… вот так останавливать корабль, грабить, а их пускать на дно со всем экипажем. Как и делали пираты!
Фицрой изумился:
— Что, всегда?… Жестокий у вас народ.
— А как иначе? — спросил я. — Свидетели кому нужны?… А так, схваченные, пираты могли клясться, что никого не грабили и не убивали…
Он спросил с интересом:
— И помогало?
— Нет, — ответил я. — Все равно вешали. На всякий случай.
— Жестокий народ, — повторил он. — Хоть пираты, хоть закон… А что такое бригантина?
— Увидишь, — пообещал я. — На стапелях уже собрали скелет, скоро обрастет мясом.
Он пробормотал:
— Если поднимает паруса… то парус не один?
— Точно, — ответил я. — Я же тебе показывал рисунки. Только паруса будем не поднимать, как вот на этом, а прямо там на рее распускать во всю ширь. А когда нужно убрать, то там же на месте и сворачивать, как ковер…
Он зябко повел плечами.
— На высоте?
— Человека можно обучить всему, — сообщил я, — и приучить. Господь создал человека с огромным запасом! Даже страшно подумать, с каким…
Я говорил, и он говорил, оба стараемся не смотреть, как быстро опускается в воду и мачта, на которой целая гроздь людей, а наши у борта шумно ликуют, вскидывают победно кулаки, не очень-то милосердные.
К нам с Фицроем поднялись на мостик Грегор и Ваддингтон. Глава гвардейцев сказал с кривой усмешкой:
— Вообще-то прибыльное дело… Это не одиноких путников в темных переулках грабить!.. Те алмазы не носят в сумках, а на кораблях как раз и перевозят в ящиках…
Грегор добавйл:
— А сколько золота набрали!
— Золото разделим на всех, — сказал я и, видя их вспыхнувшие радостью глаза, уточнил: — На всех, кто на корабле. Остальным только жалованье. Мы делаем недоброе дело для мировой торговли, но прекрасное и нужное для нашего королевства: подрываем экономическую мощь конкурентов. Королева Елизавета, была у нас такая, даже тайком подкармливала пиратов, а в конце их службы жаловала им титулы и большие поместья… Курс на берег, ищем вход в нашу бухту!
Грегор быстро побежал вниз, на ходу выкрикивая команды, а на мостик, к моему удивлению, поднялся тишайший в общении Понсоменер, сказал нерешительно:
— Глерд Юджин… вот тут у меня такое чувство, что этой ночью во второй половине будет три луны…
— Ого, — сказал я. — Как долго?
— Чуть-чуть, — ответил он. — Но всем нужно спрятаться. Хотя на судне где спрячешься?
Я пробормотал:
— А укрыться под полотном? Опустить парус и всем накрыться?
— Не знаю, — признался он. — Там на суше люди вообще прячутся в погреба.
Я огляделся в беспомощности. Фицрой увидел мое выражение лица, подошел торопливо.
— Что стряслось?
— Высматривай вход в бухту, — велел я. — И постарайся искать недолго. Три луны ожидаются ночью!
Он охнул.
— Только их еще недоставало. Понсоменер, поторопи Грегора, уже вечер, нам нужно успеть…
Я подумал, что в море не очень спрячешься, хотя кто знает, насколько глубоко проникает излучение. В лесу звери по большей части ночью спят в глубоких норах, толстый слой земли все же защищает, а вот вода…
Я ощутил недобрый озноб. Хорошо, конечно, что абсолютное большинство мутаций заканчиваются смертью, это только в представлении дураков каждый случай мутации превращает либо в монстра, либо в сверхчеловека с необыкновенными способностями, но все же где-то на миллион смертных случаев приходится и один такой, когда мутант выживает.
