отодвинулся вроде бы нечаянно от меня на шаг, но это чтоб не зацепить мечом при схватке.
— Что села, — сказал я пренебрежительно. — Во-первых, там простой сиволапый народ, а здесь культура!.. Во-вторых, глерды… Его величество король Астрингер изволил милостиво пожаловать мне замок Медвежий Коготь и все принадлежащие ему земли с деревнями, пашнями, селами, лесами и озерами. Если вы здесь гости… то я готов вас принять со всем радушием. Как новый хозяин. Вы меня поняли?
Я говорил медленно, раскатисто, с видом всем довольного вельможного дурака, который не сомневается в своем праве приглашать и выгонять из этого замка и даже с отныне его земель.
Они переглянулись, Куланер презрительно поморщился.
— Послушайте, глерд, — сказал он мирно, — это наш замок и наши земли. По праву. Потому…
Я прервал:
— Простите, по какомукакому праву?
Он сказал резче:
— По праву родства! Глерд Гурлей был моим дядей. Потом этот замок перешел ко мне. И никакие бумажки…
— Это бумага от короля, — сказал я громко и напыщенно, чтобы слышала и вся челядь, что прислушивается изо всех сил. — Вы знаете, земли после смерти хозяина отходят королю. И даже прямым наследникам хозяина замка он передает, если изволит, новым актом, а те подтверждают клятвой служить верно и преданно. Вы клятву, мне кажется, не давали вовсе?
Они переглянулись, второй, который Тернере, сказал тоже повышенным тоном:
— Глерды, вот что я вам скажу. Вам лучше всего убраться. Мы даем вам возможность мирно уйти. Вас двое, нас двенадцать. Ворота за вами закрыты, ваши люди вам не помогут. Но даже будь ворота распахнуты… у нас еще в замке полдюжины умелых воинов.
Я сказал невесело:
— Глерды, я так не люблю насилие… Давайте сделаем проще?
Он ухмыльнулся победно.
— Как?
— Вы сложите оружие, — ответил я. — А мы дадим вам уйти. Может быть, даже оружие вернем. За воротами.
Они оба дружно расхохотались, даже у воинов за их спинами и которые справа и слева от нас, на лицах появились веселые улыбки. Все уже расслабились, копья держат свободно, а чтобы ударить, древко нужно сжать покрепче, отвести сперва назад…
Куланер медленно и театрально вытащил из ножен меч, красиво протянул в мою сторону. Блестящее острие пустило зайчики с расстояния в ладонь от моего лица.
— Глерды, — произнес он. — Последний шанс остаться живыми…
— Да, — согласился я, — последний… Но вы его упустили.
В моих ладонях возникли пистолеты, а так как я уже согнул руки в локтях, изготовив для стрельбы, даже пальцы напряг, то выстрелы загремели в ту же секунду.
С двух шагов я не промахнусь и в таракана, если он черный, во лбу Куланера возникла широкая дыра, откуда плеснула черная кровь, а верх черепа Тернерса вообще снесло.
Я продолжал стрелять в обалдевших воинов, где половина полегла раньше, чем сообразили, что их убивают.
Фицрой с первым же выстрелом бросился к воротам, с усилием поднял бревно засова и отшвырнул в сторону. С той стороны навалились на створки, и во двор ворвались королевские гвардейцы во главе с рассвирепевшим и дико орущим глердом Ваддингтоном.
Я ринулся к распахнутой двери донжона, там попался кто-то в доспехах, я саданул сразу из двух пистолетов, огляделся в холле, пусто, но на верху лестницы появился арбалетчик и торопливо вскинул к плечу свое громоздкое оружие.
Четыре пули опрокинули его навзничь, это не так красиво, когда почему-то обязательно переваливается через перила и падает на каменный пол, но мне важнее результат, взбежал по ступенькам, сзади мчится Фицрой, а когда взнеслись на второй этаж, он крикнул:
— Я налево!
— Кто бы сомневался, — сказал я саркастически и побежал по коридору направо.
В коридоре навстречу выбежали трое, на ходу вытаскивая из ножей мечи. Я не стал уговаривать их сдаться, даже не предложил, трое не сдадутся одному, даже не вступят в переговоры.
Пистолеты дернулись дважды в моих ладонях, а когда все трое рухнули, пустил по контрольной в голову. Господь велел нас быть милосердными, нехорошо, когда люди умирают в муках.
Перепрыгнул, побежал наверх, главный гад обычно там, хотя вроде бы главного уложил еще во дворе, но кто знает, как здесь относятся к шаблонам…
Ударом ноги я распахнул первую же дверь на втором этаже, влетел, быстрый и злой. В углу завизжали две женщины, мужчин нет, а женщины в этом
