— Как уже сказал, этим должны были заниматься другие люди. Обеспечивать справедливость так, чтобы это устраивало меня в первую очередь. Но Что-то сдвинулось в мировой константе…
— В чем-чем?
— Во мне, — объяснил я. — Так как я и весь мир. Ну, таким вот ценным я себя чувствую. И неважно, что другие мое мнение не разделяют. Понятно же, что самое правильное и важное мнение — это мое.
Она улыбнулась.
— И когда начнете завоевывать мир?
— Уже начал, — сообщил я. — Завоевал… или почти завоевал вас, герцогиня. Остальное пойдет легче.
Она поднялась, неспешно поправила складки платья на холеном белом теле, таком нежном и хватательном, а я невольно подумал, что как это здорово, когда под платьем нет ничего лишнего.
— Скоро вернется герцог, — произнесла она, избегая слов «муж» или «супруг», — потому подготовьте к нему вопросы… а я сейчас вернусь.
Вернулась она через несколько минут с высокой сложной прической, строгая и чопорная. Мы сели за стол на противоположных концах, в таком положении и услышали за окнами стук копыт, веселые голоса, среди них я узнал и зычный голос герцога.
Я покосился по сторонам, сидим чинно, лица светски приветливые, спины прямые, перед нами уже пустые тарелки с остатками соуса, а мы держим в пальцах тонкие ножки кубков изящной работы.
Герцог вошел в сопровождении управителя, тот что-то суетливо объясняет, я поднялся из-за стола и отвесил учтивый поклон в сторону хозяина замка.
— Ваша светлость…
Он остановился, глядя на меня.
— Глерд…
— Глерд Юджин, — подсказал я. — Мы виделись на королевском пиру, ваша светлость. Его величество подарило мне земли Медвежий Коготь с замком и селами.
Он покосился на герцогиню, что не двигается, слушает со скромным вниманием хозяйки, перевел взгляд на меня.
— Да-да, я видел вас рядом с королем.
— Потому я, — продолжил я, — поспешил к вам, как к соседу, чтобы заверить в своем уважении, почтении и желании быть вам полезным, а самое главное, стать хорошим соседом!
Он сдержанно улыбнулся.
— Глерд Юджин, мне как раз больше всего недостает хороших соседей. Садитесь, я присяду тоже, ноги устали. Да и горло стоит промочить хорошим винцом… или какое там отыщется.
Он сел от меня и герцогини на равном расстоянии, мне их лица показались похожими, как всегда бывает у супругов, проживших долгие годы в согласии.
Герцогиня проговорила ровно:
— Пока вы отсутствовали, герцог, я рассказывала нашему новому соседу, как здесь живут, чем занимаются, что выращивают, что пользуется спросом на рынке. Боюсь, его это больше напугало, чем воодушевило.
Герцог сказал с укором:
— Ну что ты делаешь, дорогая! Такой милый молодой человек, такой воспитанный, а ты его можешь спугнуть. Возьмет и убежит на другой конец королевства.
Он сам налил себе из кувшина в кубок, выпил и налил снова. Глаза немного повеселели.
— В самом деле, глерд, — сказал он, — в нашем краю за что ни возьмись — все прибыльно. Разве что прибыль бывает не оченьто… но жить можно, хоть земледелием, хоть скотоводством…
— А рыбной ловлей? — просил я.
Он поморщился, покачал головой.
— Это рискованно, трудоемко, нет гарантированного улова… Вот один мой родственник, его земли почти на границе с Гарном, разводил рыбу в своем пруду. Это я понимаю, оттуда рыба никуда не денется. Это все равно что разводить овец. Или кур. А в море… Там рыба хочет придет, хочет не придет…
— Это верно, — согласился я, — но помечтать можно?… А я люблю мечтать.
Он поморщился.
— Мечтать мужчинам не пристало. Впрочем, вы еще совсем юноша, у вас отголоски детства.
Герцогиня поглядывала то на него, то на меня, проговорила мягко:
— Дорогой, что случилось?… Я вижу, ты расстроен.
