— Пусть гуляет, я ей сам потом сделаю. Иди сюда.
Он поднялся и взглянул на нее.
В васильковые глаза, которые так часто снились ночами.
В васильковые глаза, которые смотрели, как всегда, чуть насмешливо и удивленно, которые были синей моря, красивей всего на свете. Ни тени от затравленных глаз жертвы инквизиторов, спасшейся от костра восемь лет назад.
— Запеканка готова, — сообщила Василиса.
Она поставила блюдо с ароматной и горячей запеканкой на стол, а рядом дымящуюся, вкусно пахнущую кружку.
— Прошу, кушать подано, господин инквизитор.
Вася смешно сморщила носик и тут же рассмеялась.
— Знаешь, мне кажется, я сейчас хочу не запеканку, — довольно улыбаясь, произнес Велимир.
— Тебе кажется, — отмахнулась Вася, — это последствия похмелья. Выпей чайку и пройдет.
Он решил не пренебрегать заботой любимой жены и действительно выпил чай. Не отрывая глаз от Василисы. Щеки той медленно покрывались румянцем, а глаза начинали блестеть. Они оба играли в занятную игру, кончится которая известно где.
Вася молча смотрела на него и ждала. Он всегда делал первый шаг, но теперь решил немного поддразнить жену. Она вдруг притворно спохватилась:
— Я вам мешаю, господин инквизитор?
— Нет, что вы, госпожа ведьма. Разве что мне очень интересно, почему вы не испытываете и тени страха передо мной.
— Я думаю, вам не одолеть меня. Говорят, я одна из самых сильных ведьм, ныне живущих.
— И кто же так утверждает? — Вел удивленно поднял брови. — Я ничего подобного не слышал. Мне кажется, слухи лгут.
Вася закатила глаза.
— Хватит, Вел, не придуривайся.
Она легонько стукнула его ладонью по лбу. Велимир тут же воспользовался моментом и заключил жену в объятия.
— Нет, Вел, мне надо помыть посуду! — фыркнула Василиса. — Не сейчас.
— Сейчас, — проворчал Вел. — Ребенок на улице, когда еще такой шанс выпадет? Ведьмочка, я тебя люблю.
Он прикоснулся к тонким пальцам, за прошедшие годы совершенно не ставшим грубее. А потом пришло понимание, что если он сейчас не почувствует свою, особую, власть над этой женщиной, то сойдет с ума. Ему надо знать, что она все еще принадлежит ему. Его ведьма, его жена. И инквизитор притянул свою ведьму ближе, целуя и пресекая все попытки к сопротивлению.
Она сдалась не сразу. Но восхитительно боролась, никак не желая проигрывать. А уж когда сдалась и ответила, то ему стало плевать, где они, что происходит и как сильно болит голова.
Посуда благополучно оказалась забытой, а чай вскоре остыл. Спустя несколько часов, когда дочь уже доделывала несчастную математику в гостиной, он просто лежал рядом, наслаждаясь по-лесному свежим ароматом своей ведьмы, и думал, что новоиспеченные студенты, которых он взялся натаскать по самообороне, наставника не дождутся. Да и обсудит сложившуюся ситуацию с Настасьей он завтра. Может, и настанут времена, когда ему придется выйти из тени и остановить Станислава, но пока что хватит с него работы.
Пожалуй, в этот день он выберет нечто куда более интересное, чем тренировка.
Семью.
