корабль и опытный экипаж. Вас, конечно, сильно не хватает.
Эти слова не были пустым комплиментом. Мне и вправду не хватало сильного мага разума.
– На это закрепление уйдут примерно те же два года. Поселения должны стать достаточно сильными и в экономическом и в военном смыслах.
– Почему вы предполагаете несколько поселений?
– Не меньше двух, если быть точным, но каждое должно быть крупным. Вроде небольшой страны. Правда, это дело будущего. Такая структура в наименьшей степени уязвима в случае нападения извне. Возможна налаженная взаимопомощь.
– Радиосвязь…
– Вот именно. Скорость реакции на изменение обстановки будет максимальной… если не учитывать человеческий фактор.
– И вы полагаете, что вам хватит и магов и кристаллов?
– Кристаллов точно хватит. С магами хуже. И вообще с людьми предвижу самые большие проблемы.
Знак ресницами, выражающий полное согласие.
– Моана, скажите еще: есть новости от наших?
– Последняя радиограмма от мужа: они уже повернули к дому. Будут через восемь дней, если не случится чего-то экстраординарного.
Иначе говоря, успеют в порт до начала сезона штормов, причем с запасом.
– Все люди целы?
– Я так и знала, что вы спросите. Сарат тоже знал…
Улыбка с очень малой добавкой ехидства.
– …и заранее ответил: все невредимы и здоровы.
Я улыбаюсь в ответ.
– Извините за неделикатный вопрос личного свойства: как вы устроитесь с детьми, если сами пойдете на свадьбу, и Ира тоже пойдет?
– Я попросила Намиру.
Я попытался представить, как это все будет: с учетом длительности пути туда и обратно, да сама свадьба продлится уж никак не менее четырех часов… А что дети будут есть? Получилось непредставимо. Впрочем, нет: вообразить такое я смог.
– Неужели она согласилась…
На этот раз в улыбке дамы появилась весомая доля стервозности. Видимо, реакция на мою тупость.
– Об ЭТОЙ проблеме вам не стоит беспокоиться.
Я не хотел так говорить. Оно само вырвалось:
– Моана, вы – при всем вашем уме! – даже представить себе не можете, как мне вас не хватает.
На сей раз в улыбке была обычная человеческая теплота.
– Вы и сейчас ошибаетесь. Могу.
Академик Судур-иг был не из тех, кого можно долго мариновать в приемной. Первый академик и не собирался этого делать.
– Доброго вам утра, Первый.
– И вам. Вас давно не было видно.
– Не хотел вам надоедать без веских причин.
Это был ясный намек на то, что именно сейчас таковая причина сыскалась.
– Я вас слушаю.
Не было сказано «внимательно слушаю».
– В последнее время я пристально слежу за действиями некоего Профес-ора…
Рассказ был терпеливо выслушан. По его окончании Первый академик сделал брови домиком, а в тоне его голоса появились сожалеющие нотки:
– Мой промах, Старейший. Совершенно упустил из виду, что, отдав приказ собирать информацию об этом человеке, я должен был поставить вас в известность о результатах расследования…
Ирония ответа была самым тщательным образом замаскирована: ровно настолько, чтобы ее заметил лишь очень опытный и проницательный визави.
– …но это легко исправить.
Первый протянул руку за спину к полкам и достал, не глядя, увесистую папку. Старейший с чистой совестью мог бы ее не брать. И без этого было ясно, что все его опасения и подозрения уже взвешены Первым и сочтены недостойными внимания – в противном случае почтеннейший Судур узнал бы о папке много раньше. Но отказаться от материала было, конечно, совершенно немыслимо. Вдобавок Первый академик не посчитал за труд добить собеседника, вообразившего о себе слишком много, – разумеется, самым деликатным и вежливым способом.
