или еще какой-нибудь мусор. И наоборот.
- Откуда он здесь взялся? – прошептал рядом Санчес. – Они же не заплывают в реки…
- Слушай, - начал я, борясь с очередным приступом тошноты. – Глянь вон туда.
- Куда?
- Ну… вниз… вон, сбоку от камня. Видишь?
- Что? Щупальца?
- Там рука. Человеческая рука.
- Не может быть. Нет. Это коряга или корень какой-нибудь.
Я уже и сам не был уверен, в том, что увидел. Вода колебалась, отростки шоггота тоже, и различить что-либо в их мельтешении наверняка было невозможно. Решение возникло быстро, сразу заставило меня действовать. Я осмотрелся, отыскал в траве упавшую ветку потолще и, используя ее для опоры, начал спускаться по склону.
- Эй! – обеспокоено крикнул Санчес. – Ты куда?
- Надо посмотреть, - ответил я, не оборачиваясь. – Не ссы.
- Мне-то с чего ссать? - разумно парировал Санчес. – Тут, наверху, не страшно. А вдруг он… не мертвый?
- Мертвый! – уверенно возразил я. – Как полено.
Понятия не имею, откуда вдруг взялась эта странная храбрость. Ее подпитывала злость – на Серого, на липкую едкую вонь, на корягу в форме человеческой руки. Матерясь про себя, я кое-как добрался до кромки воды и шагнул к исполинской черной туше. На самом деле, только в тот момент я понял, насколько она громадная. Куча пористой, пузырящейся плоти возвышалась надо мной на пару локтей, а для того, чтобы обойти ее, мне бы потребовалось сделать не меньше двух десятков широких шагов. И ведь над поверхностью торчало далеко не все. Нечего было и думать сдвинуть с места подобную махину, поэтому я просто дотянулся краем палки и отвел в сторону тонкие щупальца, скрывающие интересующий меня объект.
Вблизи ошибиться не получилось. То, что могло оказаться корягой или веткой, все-таки было человеческой рукой. Белая, бескровная плоть сползала с тонких костей, рваные лоскутки кожи в воде шевелились вокруг полностью обнажившихся фаланг.
В тот самый миг безрассудное отчаяние, скрутившее дыхание в моей груди в плотный узел, начало понемногу ослаблять хватку, и, только сделав первый за прошедшую минуту судорожный вдох, я понял, насколько сильно испуган. Оглянулся. Санчес и Серый, прижав к носам рукава, следили за мной расширившимися от ужаса глазами. Но им сверху было видно далеко не все. Тот, кому рука принадлежала, тоже лежал здесь. Голый череп с невзрачными остатками кожи и волос, перепачканный в черноте шогготской плоти, оскалившийся в беззвучном, бесконечном вопле. Чуть дальше, там, где на его полуразложившееся тело наваливалось чудовище, виднелся небольшой металлический контейнер. То ли он висел на ремне на шее человека, то ли был привязан к груди – не разобрать.
Еще немного нагнувшись вперед, я поддел контейнер палкой и попытался подвинуть его к себе. Если бы меня спросили, зачем я это делаю, то вряд ли дождались бы вразумительного ответа. Я и теперь вспоминаю тот момент с содроганием. Если бы прислушаться к дрожащему в руках страху, повернуться и вскарабкаться вверх по склону… многие были бы живы. О, да.
Контейнер поддался неожиданно легко. Я подтолкнул его еще пару раз, задев при этом нижнюю челюсть мертвеца и свернув ее набок. Вытащив коробку на песок, я внимательно осмотрел ее. Стандартный почтовый сейф. Мой отец отправлял документацию по заказам в таких же. Заперт плотно, на поверхности никаких маркировок или пометок. Я осторожно коснулся его пальцами, ощупал холодную влажную сталь. Потом схватил контейнер и принялся взбираться, опираясь на палку. Огромная черная тварь за спиной заставляла постоянно оборачиваться – стоило мне потерять ее из виду, как воображение тут же наполнялось яркими картинками: шоггот ворочается, поднимается, выпрастывая щупальца, стремясь обвить, поглотить, растворить меня в себе. Но существо было действительно мертво.
Санчес помог мне добраться до вершины, а потом, не говоря ни слова, протянул складной нож. С его помощью мы и открыли контейнер. Внутри была книга.
Родители ничего не заподозрили. Мы прошли вверх по реке, выкупались и тщательно выстирали одежду, чтобы избавиться от приставучей вони. Малышам отдали коробку, чем привели их в дикий восторг. На фермах немало таких штуковин, но детям обычно не позволяют с ними играть, так что можно было не опасаться лишних вопросов.
Книгу забрал я. Это не вызвало возражений. В самом деле, кому должна доставаться добыча, если не добытчику! Санчес там вообще не при делах оказался, а Серый, конечно, первым отыскал шоггота, но отдавать ему книгу было нельзя ни в коем случае – потеряет уже к вечеру. Мы договорились, что станем собираться в нашем секретном месте на опушке и вместе изучать хрупкие, явно старые страницы, покрытые непонятными надписями и странными схемами. Читать мы едва умели – да фермерским детям и не полагается – но прекрасно осознавали, что книга прячет важные и даже опасные тайны. Шрифт казался знакомым, но ни одной мало-мальски узнаваемой буквы отыскать не удалось. Чертежи, похоже, изображали магические символы и последовательности проведения неких ритуалов. В тринадцать лет уже понятно: найденный между погибшим шогготом и погибшим человеком том вряд ли
