оборотнями нельзя прогибаться, нельзя слепо идти за одним из них, стоит и о себе подумать, но медлила, подбирала слова, чтобы не обидеть.
— И все эти дни он сидел здесь, в то время как мои родные только звонили. Два раза, — горячо продолжала она.
— Нельзя слепо жертвовать собой.
— Можно!
Марси снова солнечно улыбнулась, и, кажется, на ее щеках появилось подобие румянца.
— Когда любишь, отдаешь себя без остатка, не задумываясь о том, что будет потом. Надеюсь, однажды ты тоже испытаешь это…
С сомнением осмотрев миниатюрную фигурку, еле выделяющуюся под тонким больничным одеялом, я решила, что как-нибудь обойдусь.
— Ты знаешь про метку?
— Ага!
Рыжая радостно закивала и тут же болезненно охнула.
— Теперь я буду женой, а не подружкой. И смогу родить ему полноценных детей с возможностью оборота.
У меня просто отвисла челюсть, и закончились слова. Марси — моя ровесница. Она что, серьезно собралась выйти замуж и обзавестись отпрысками в ближайшее время? А как же…
Как же — что? Приемлемая отговорка не шла на ум, отчего настроение испортилось окончательно. В груди ощутила слабый холодок страха, смешанный с осознанием надвигающихся перемен. Я останусь в Логове, и мы с Ланхольтом будем вместе. Как именно — вместе? Как встречающаяся парочка или… нечто большее.
А разве я этого хочу — большего?
Нет, не так.
Дорог ли разноглазый оборотень мне настолько, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь?
Четкого ответа на этот вопрос у меня не было, и отчего-то стало стыдно. Почему я сомневаюсь? Я же точно знаю, что люблю его, люблю настолько, чтобы остаться в чужой стране вдали от родных. И он меня любит. Тогда что?
Перед тем как уйти, я пообещала Марси, что поговорю с Ланом, и никаких вопросов с его стороны не будет. Это тоже внутреннего равновесия не добавило. Знаю, я не имею права вмешиваться в дела стаи. Но и смотреть, как донимают мою подругу или ее парня, не собираюсь!
Дахор ждал меня на улице, жмурился под солнечными лучами и прижимал к уху телефон. Пока шла к нему, успела услышать обрывок разговора:
— Нет, я ее не видел… И не слышал. Джая все время была со мной… Ладно, дам знать, если появится. Только сначала сам голову откручу.
И он отключился.
Чтобы сообщить о своем присутствии, я осторожно тронула парня за плечо.
— Долго ты, — не преминула пожаловаться наглая серая морда. — Ну как там?
— Теперь это будет зависеть от вожаков.
Его дела сейчас казались куда интереснее моих собственных, и я поспешила перевести тему, указывая на зажатый в руке парня телефон:
— Что-то случилось?
Дахор выглядел мрачным, а без веских причин с ним такого обычно не случается. Характер не тот.
— Да Ирма куда-то подевалась…
— Думаешь…
Противную девицу я до сих пор не выносила, но участи тех несчастных девушек не желала даже ей.
— Наверняка отсиживается где-то, привлекает к себе внимание, — с преувеличенной уверенностью отмахнулся будущий вожак. — Родители с ума сходят.
Однако беспокоиться за «соперницу» пришлось молча. Дахор даже слушать ничего не хотел и вообще объявил, что зверски проголодался, и потащил меня в ближайшую закусочную.
В целом день прошел приятно. Мы поели, потом пошли гулять по городу, заглянули к Гленде, встретили моих младших после школы и прошлись с ними до дома. Заходить внутрь я не стала, одного утреннего разговора с мамой по телефону показалось вполне достаточно.
Сюрприз поджидал на подступах к дому Рендаллов. Ноги просто гудели, и очень хотелось отдохнуть.
— Ночью будут гонки, — как бы между прочим сообщил оборотень.
Я даже с шага сбилась.
А серый продолжал делиться информацией. Приз большой. В Логово стеклись вольные, из нормальных. Местные многие участвуют, кое-кто из соседей, даже бело-черные заинтересовались.
— Лично я — пас!
— Да брось, будет весело! — тут же взялся уговаривать Дахор. — Тебе обязательно понравится! А я собираюсь взять приз.
