Я как раз мыла чашки, краем глаза наблюдая за обосновавшимся у окна другом.
Выражение его физиономии мне не нравилось. Слишком заинтересованное.
— Так они разбегаются, да?
Вот, что и требовалось доказать! В серых глазах появилось предвкушение.
— Эй, не лезь туда! — зарычала предупреждающе.
— Ревнуешь? — хитро сощурился этот прохвост.
— Девчонке и так досталось.
Оставшиеся до разбирательства дни я планировала быть паинькой, как и обещала Лану, и сегодня занималась тем, что подтверждала свои благие намерения. Сначала помогала Лерике с обедом, шутливо переругиваясь с околачивающимся рядом Дахором. Потом вернулась в свою комнату и позвонила домой, Марси и проверила электронную почту. Отказалась получать задания с подготовительных курсов и впервые написала друзьям из прошлой жизни, что не вернусь. Без подробностей.
Казалось бы, мелочь, но после этого я почувствовала себя выжатой как лимон и проспала несколько часов.
Когда проснулась, уже начинало темнеть.
Вечер был типично рендалловский: Дахор катал меня на качелях во дворе, потом мы валялись в гамаке, листали журналы и болтали о прочитанных когда-то книгах.
Эрнст и Джусон появились около девяти, оба уставшие и раздосадованные. Никого не поймали. Была только спорная информация. Ирму похитили или она с преступниками заодно, впрочем, тут ничего нового — мы все это и так понимали. Они люди, не местные. И сейчас, вероятнее всего, выслеживают новую жертву.
Стаи установили посты на всех въездах в город, волки будут постоянно патрулировать окрестности. Начиная с завтрашнего дня, снова начнут обходить дома на территории человеческой общины. И дом моих родителей в том числе.
Первым, что услышала, не успев толком проснуться, был вой. С трудом продрала глаза — шесть утра! Совсем они там, что ли?!
— В-у-у! — заливался какой-то умник прямо под окнами.
— А-у-у… — согласился с ним другой.
И еще около десятка поддержали.
Я пробурчала себе под нос все, что думаю о свихнувшихся оборотнях, и, завернувшись в одеяло, прошлепала к окну. Ну, что сказать… Зрелище впечатляло. На аккуратно подстриженном газоне расселись крупные серые зверюги и воодушевленно выли. К ним потихоньку подтягивались другие желающие поучаствовать в концерте.
Может, это претендентки на освободившееся сердце Дахора собрались?
Через минуту раздражение ушло, на смену ему пришло слегка щекотное чувство внутри. Одеяло выскользнуло из ослабевших пальцев и упало на пол, окутав босые ступни. Губы расползлись в улыбке.
Я снова чувствовала свою волчицу!
Чувство было странное: как будто я проглотила маленького волка, и теперь он возмущенно скребется внутри, требуя дать ему волю. Щекотно.
Стоило мне показаться в окне, волки утроили усилия.
— С возвращением, волчонок, — прошептала одними губами и улыбнулась.
Зверь требовал дать ему выход, но я понятия не имела, как это сделать, поэтому просто стояла, улыбалась и часто дышала. Ощущения усиливались, становились все более навязчивыми. Теперь меня будто царапали изнутри. Временами даже болезненно.
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла Лерика.
— О, ты уже проснулась! Ну как?
Оборотень пытливо уставилась на меня.
— Она… она вернулась, — призналась смущенно.
— Со мной когда-то сработало, и я решила, почему бы не попробовать помочь твоей девочке?
И пока я ошарашенно таращилась на нее, Лерика обогнула меня, раздвинула шторы и распахнула окно.
Волчица рвалась наружу. Дышать получалось с болью, кожа покрылась испариной. Я уже мечтала дать ей волю, но по-прежнему не знала как…
Если уж задумали ускорить мой оборот, могли бы для начала объяснить, что к чему!
— Что… что я должна делать? — простонала, хватаясь за подоконник.
Однако жена вожака была абсолютно уверена в своих действиях.
— Так…
Она придержала меня за плечи.
