этакая паромная переправа. Изнывающий от жары в каске со спасательным жилетом и винтовкой на плече часовой, стоявший на мостике у одного из зенитных пулеметов, с такой надеждой и мольбой смотрел на приближавшуюся к сторожевику смену, что даже нам было видно. После пересменки часовой тут же сбросил на палубу все, что на нем было и рыбкой ушел в воду охлаждаться.
Поплавав он погрузил все свое имущество в лодку, туда же залез и Макаров и поплыл рядом до берега где, Макаров поспешил к нам, а краснофлотец, разложив вещи в лагере поставив винтовку в оружейную пирамиду побежал к купающимся.
— Докладывай, — велел Скворцов своему заму.
— Ремонт почти закончен. Осталось проверить двигатели. Сергеев обнаружил стук в правом, да провести учебные тревоги. В общем, катер в порядке, но вот возвращаться обратно… замерзнем ведь. Надо как-то его утеплять. Раненых не убережём.
— Подумаем, нужно собраться всем и обмозговать, может, кто подаст дельную идею, — согласно кивнул каплей.
В это время пискнула рация Василевского, что-то забормотав. Те три радиостанции, что я снял с британцев в "Мертвом мире, я отдал морпехам, им нужнее. Одна теперь находилась у комвзвода, другие у комодов. Рано утром Скворцов отправил шестерку морпехов на ближайшую высотку под командованием Рыжова, похоже на связь вышел как раз он. Рыжову я выдал свой суперсовременный бинокль, поразив им всех при демонстрации. Особенно тех шокировало, что им можно было читать газету на расстоянии трёх километров. Более того тот запоминал картину и если она мутная то очищал и стабилизировал изображение. Подводники по умолчанию были высококлассными специалистами, не отставал от них и Рыжов, он буквально интуитивно чувствовал, для чего нужна та или иная кнопка, освоив бинокль за полчаса. Мне, например, на это понадобилось почти два дня, причем я мог прочитать меню на английском, а Рыжов нет. Не обеднела Россия на таланты.
— Повтори, — велел ему Василевский и включил громкий динамик.
— Повторяю. На берегу наблюдаю скопление людей двигающихся к посту номер три. По примерным подсчетам их одиннадцать. Белые, в оборванных одеждах. Будут у поста ориентировочно через пару часов.
— Когда вы говорили ураган был? — повернулся ко мне Скворцов.
— Три дня назад стих… Потерпевшие кораблекрушение?
— Потерпевшие кораблекрушение, — согласился каплей, потом он посмотрел на Василевского и велел. — Предупреди третий пост.
— Есть.
Наблюдательный пост под номером три у нас был на выходе из бухты. Они следили за морем, с приказом сообщать, если появятся корабль или корабли.
— Бери пять краснофлотцев и узнай кто это такие, — приказал Василевскому Скворцов.
— Привести сюда?
— Там допроси, — отрицательно покачал головой Скворцов. — А лучше убери пост и пусть они пройдут мимо, но если повернут по берегу бухты к нам, тогда бери.
Василевский довольно неплохо знал английский, так что с задачей должен был справиться, но надеемся что те все-таки пройду мимо, связываться нам с ними не хотелось и так с продовольствием проблемы. С тем, что было в запасе мне одному хватило бы больше чем на месяц, однако для более чем тридцати ртов, это все на пару дней. Поэтому Скворцов приказал не трогать запасы продовольствия, а обеспечивать себя всем самим. С помощью удочек мы всегда были с рыбой, для рыбалки отряжались специальные команды. Якут два дня назад подстрелил кабана, но его уже доели, сегодня он ушел с Рыжовым, надеясь еще что-нибудь добыть. Про фрукты и поминать не стоит, я то умеренно ел, а вот испытывающие проблему с витаминизированной пищей подводники ели за пятерых каждый, благо с фруктами проблем не было.
Поправив бескозырку, Василевский вскочил и выкрикнул имена пятерых краснофлотцев, велев им готовиться к выходу. Дорога к косе, где находился пост, уже была протоптана, так что путь не занимал более чем полчаса.
Кстати, эти бескозырки сохранились только у семерых, кто догадался при спасении спрятать их под бушлаты, и теперь они являлись предметов тихой зависти других подводников, не догадавшихся так поступить.
Через пять минут шесть фигур увешанных оружием скрылось среди деревьев.
Проводив моряков взглядом, я спросил у Скворцова:
— На чем мы остановились?
— На немецкой эскадре, что строит в Тронхейме, — напомнил тот и перевернулся на живот, подставив свою спину под палящие лучи солнца.
— А ну да… и что тебе не нравиться?
— Мне не нравиться, что немцы стоят спокойно, ладно выход из порта мы им блокировали, большие корабли не выйдут, а мелкие проскальзывают. Те же эсминцы да небольшие транспорты, но почему мы их не бомбим? Вон полгода назад мы работали как корректировщики. Четыре транспорта и две боевых корабля на дно отправили, да сколько еще припортовых построек разрушили, пока немцы не перевели свои корабли в этот Тронхейм. Так бомбардировка сразу прекратилась, хотя у нас вон два полка стоят без работы. Один бомбардировочный другой торпедоносцы.
Я уже получил от каплейя сводку с фронтов, поэтому причина странного бездействия мне была понятна, вернее мое предположение было ближе к
