— Старший майор Демин, госбезопасность, — коротко представился я.
— Простите? Старший майор? Госбезопасность? — вся фигура Романова показывала озадаченность.
— Именно так. У нас мало времени, поэтому нужно определиться с этой ситуацией. Вы можете выслать маневренную группу к нашему аэродрому подскока, захваченную по вашим словам бандой "шакалов"? Это мои люди и бросать их я не намерен.
— Только по приказу комдива, у нас проблемы с топливом. Я такой приказ отдать не смогу, извините.
— Тогда нам нужно как можно быстрее встретиться с генералом… или связаться с ним.
— У нас есть прямой канал с командиром, я свяжусь.
— Хорошо.
Капитан забрался внутренний отсек бронетранспортера, где содрал противогаз, явив мне удивительно-бледное лицо с темными пятнами под глазами от явного недоедания и взяв протянутые башнером наушники с микрофоном, стал вызывать штаб. Дверцу он не стал закрывать, поэтому изредка заглядывая внутрь бронетранспортёра, я поглядывал за погрузкой раненых в кузов "Урала". В принципе с этим было закончено, и военврач уже последовал за ранеными, следя за их состоянием.
— Генерал дал добро. Вторая рота соседнего полка направилась к вашему аэродрому подскока. Они ближе всего да к тому же координаты у них есть. Успели засечь по радиопереговорам.
— Отлично. Тогда грузимся, пора уже встретиться с вашим командиром.
Вольных и его подчиненные стояли рядом охраняя меня, поэтому полезли следом внутрь бронетранспортера, благо места там хватало. Это не был знакомый мне тип машины, своим видом он напоминал БТР-90, которые были у охраны Сталина, но отдалённо своим видом, показывая, что это он потомок той машины.
Как только дверца десантного отсека захлопнулась, включилось внутреннее освещение и бронетранспортер урча мотором как сытый кот покатился в неизвестность. Воспользовавшись тем, что заработала система очистки воздуха, мы тоже сняли противогазы.
Только после этого я заметил разницу между нами и мотострелками. Мои бойцы были действительно загорелы и просто дышали здоровьем в отличие от мотострелков — бледных, худых, но с удивительной силой во взоре. Думаю хлюпики отсеялись еще на первых порах, остались только те кто имел внутренний стержень.
В это время я заметил, что мы стали жертвами такого же любопытного изучения. Башнер и водитель, конечно, не отвлекались, но сам капитан и его довольно молодой помощник, я так понял лейтенант, смотрели на нас с плохо скрытой надеждой.
— Капитан, как тебя по батюшке?
— Владислав Михайлович.
— А я, Александр Геннадьевич. Пока мы едем, кратко введи нас в курс дела. Хотелось бы знать обстановку хотя бы в общих чертах.
— У нас есть с полчаса, почему нет? Тем более я это все застал в том же звании и на той же должности.
— А простите. Сколько вам лет?
— А сколько дадите?
— Пятьдесят пять-шестьдесят.
— Мне сорок три, на момент войны было тридцать два года.
— М-да.
— Значит дело было вот как…
Если кратко, то когда случилась война, офицеры и солдаты дивизии забрали всех своих родных, жителей ближайших деревушек и спустились в бункера. А они у дивизии были ой какие не маленькие, причем достаточно полные, как амуницией, боеприпасами, вооружением так и продовольствием. В общем, создали под землей условия для выживания, даже огромные оранжереи есть. Однако за одиннадцать лет продовольствие фактически кончилось, а оранжереи уже не справлялись, хотя последние годы во всех свободных помещениях высаживалось как можно больше гидропоники. Взрослые сильно недоедали, все шло детям, а их без малого было около четырех тысяч. В общем, по прикидкам офицеров оперативного штаба дивизии жить им, а вернее существовать им осталось месяцев семь на минимальном пайке, а потом или "уход" или скатывание к каннибализму, что случалось другими бункерами. В штабном бункере дивизии стояли мощные средства связи, так что офицеры более-менее были в курсе дел на ближайших землях и о появление новой непонятной силы узнали сразу. Собрав информацию со слухов и предположений, армейцы решили действовать. В разные стороны были отправлены отряды, чтобы встретиться с новичками. Нам повезло нарваться на подразделение капитана Романова, другая рота, которая двигалась в сторону аэродрома подскока, так и знал, что мне не всю правду сказали, в данные момент уже должна была штурмовать аэродром и уничтожать банду. Они в десяти километрах были, должны уже начать бой.
Когда капитан закончил, понятное дело он мне не все рассказал, я задумчиво спросил:
— Капитан, честно скажи, сколько у вас людей в дивизионных бункерах?
— Семь тысяч солдат и офицеров, около десяти тысяч членов их семей и пять тысяч гражданских. Большая часть мужчин была призвана. У меня в
