он будет взламывать по два-три дня каждый, тут они посерьёзней стоят, взломать их трудно, но вот обмануть – вполне. Именно это я собирался сделать.
Дальше понятно: перелетаем на другую станцию, меняю корабль отработанным способом, снова меняю станцию, путая следы, пока не окажусь где- нибудь близко к границе, и бегу куда подальше на угнанном судне. Конечно, это всё наметки, посмотрим, что получится в действительности. Вдруг удастся угнать приличный скоростной корабль, который мне пригодится в будущем. Было бы неплохо угнать крейсер, но военные имеют свои станции и редко швартуются к торговым гражданским. Проще угнать именно гражданское судно. Одним словом – посмотрим.
К моему удивлению, пробраться на борт «Слуна» оказалось довольно просто. Этот тип кораблей, как я уже говорил, был контейнеровозом, причём с раздельной грузовой секцией. Если проще, это как земные дальнобойщики – тягач и фура. Так вот, к станции был пристыкован именно тягач с жилыми палубами и рубкой. Грузовой отсек находился где-то в стороне на парковочной стоянке. Там был свой реактор и небольшой искин, следивший за сохранностью груза. Так что за него экипаж особо не беспокоился, штатная процедура. Ведь огромный, трёхкилометровый контейнеровоз сложно подогнать к станции и пристыковать, хотя и возможно, но именно для этого «Слуны» и сконструировали. Так было проще действовать в забитых кораблями системах.
Экипажи эти корабли любили, особенно пилоты. Никто не мешал им подкалымить буксиром в какой-нибудь системе, пока грузовой отсек разгружают. Практика не особо распространённая, но если экипаж на мели, они так подзарабатывают на выпивку. За день вполне приличная сумма набегает. Хватит погулять пару дней в увеселительных заведениях любой станции или терминала.
Чтобы проникнуть на корабль, я добрался до ближайшего шлюза, это был сервисный технический шлюз, через который выходили в открытый космос технические и инженерные дроиды и люди. Взломщик слегка подкорректировал камеры службы безопасности с отсрочкой в двадцать минут, чтобы через это время всё пришло в норму, а я, облачившись в скафандр техника, увешанный вещами, прошёл шлюзование и оказался в открытом космосе. Взломщик уже был в своём кофре, подзаряжался.
Помня, что через оставшиеся пятнадцать минут камеры и сенсоры покажут настоящую картинку происходящего в открытом космосе у шлюзовой, я, изображая обычного техника – вдруг на корабле тоже активна система наблюдения, что вряд ли, там при стоянке обычно главный искин мониторит обстановку в пассивном режиме, – направился по обшивке станции к одной из артиллерийских башен в сторону кормы тягача. Там есть мёртвая зона, которую корабельный искин не охватывает, позволяя мне проникнуть на борт корабля.
Я оттолкнулся от покатой брони артиллерийской башни и медленно поплыл к дюзам «Слуна». Потом, пере бравшись на другую сторону, борт которого не видят сенсоры станции, – они как раз должны были заработать, – достал взломщика из кофра и дал ему возможность поработать с системами корабля. Тот через служебный наружный слот подсоединился к внутренним системам корабля и, стараясь не потревожить искины и членов экипажа, временно отключил резервную шлюзовую от наблюдения, что позволило мне штатно пройти шлюзование и оказаться на борту. Я укрылся в реакторном отсеке в пустующем кабинете корабельного инженера.
Взломщик вошёл во внутреннюю сеть и после прямого подключения со мной через нейроразъём скинул мне на нейросеть список состава членов экипажа тягача. Их было девятнадцать человек. Трое техников и ни одного инженера. Видимо, корабль обслуживали во время плановых осмотров и ремонта. То есть доступ в этот кабинет был только у инженеров и капитана корабля, а последнему здесь было делать нечего. Кабинет, конечно, не каюта, но зато тут есть диван и небольшой санузел, так что путешествовать я буду вполне комфортно.
В кабинете был прямой доступ в сеть, так что в следующие шесть часов мы со взломщиком были изрядно заняты, подтирая и переделывая некоторые протоколы местной службы безопасности. Спрятаться от сенсоров корабля очень сложно, поэтому я решил не изгаляться в прятках, а пометить себя как повреждённый инженерный дроид. Мне удалось зайти в архив инженерной службы на корабле: доступа у меня не было, пришлось взломать пароль. Выяснив данные прошлого инженера, который проводил ремонт «Слуна» – тогда проходила штатная замена разгонных двигателей на новые, более мощные, – от его имени внёс приказ не трогать повреждённого дроида до возвращения контейнеровоза в порт приписки. Стоит он в кабинете инженера и пусть стоит, всё равно к нему ни у кого из экипажа нет доступа. Чтобы им управлять, нужен инженерный сертификат специальности. Я специально инженерный выбрал, а не технический или сервисный. Последние по приказу искина могли и в ремонт отправить, и включить в службу технического состава.
О трате воздуха в кабинете инженера я составил отчёт от имени инженера, что в кабинете неисправен датчик, и снова за его подписью не велел трогать и заменять до прибытия в порт приписки, а уж там провести ремонт. Думаю, вот удивится инженер, когда придёт контейнеровоз и к нему придут протоколы, написанные мной. Удивление будет длиться до тех пор, пока до него не дойдёт, в чём дело, потом уже поздно будет.
Трое суток я ждал, пока тягач отстыкуется от станции и, гудя мощными разгонными двигателями, отправится в сторону своей грузовой секции. Потом была стыковка, пятичасовой разгон – и вот мы в гипере.
– Ха, получилось! – с облегчением пробормотал я и продолжил делать разминку, используя вместо одного из спортивных снарядов стул инженера.
Шесть скучных суток длился гиперпрыжок, пока мы не вышли в не известную мне систему. Войдя во внутреннюю сеть «Слуна» – делал я это редко, чтобы искин не забеспокоился, – узнал, что это планета Смеза империи Люмер, на орбите которой висело три станции. В моих базах навигации эта планета была и, к сожалению, она, как и Гурия, была далеко от границ с другими государствами.
