огромным мужским достоинством.

– Зови Михейко и давай его сразу грузить, – тоже спрятал оружие воевода. – Опосля капище сжечь, дабы более ничьих душ не губило.

– Знамо, запалим, – согласно кивнул бородач, осмотрелся в поисках еще какой-нибудь добычи, подобрал с травяного ложа длинную кость, покрытую замысловатой резьбой, и с нею вышел на свет.

Енко Малныче маялся, скуля от боли, довольно долго, и когда пришел в себя – все было давно закончено. Кто из местных оказался поумнее – разбежались; кто храбрее – погибли; кто глупее – стонал сейчас под дикарями, вкушая грубые ласки победителей. Однако колдун был уверен, что найдет того, кто ему нужен – не случалось никогда такого, чтобы даже в самых страшных катастрофах не уцелел хоть один-единственный счастливчик.

Сперва он прогулялся по окровавленной площади, потом, не особо надеясь на успех, прошел к расставленным за ней чумам. Потом свернул к зарослям, отделяющим Дом Девичества от деревни, прислушался. Сделал еще несколько шагов, остановился снова. Свернул в кустарник, пробрался через ветки и наступил на перебитую ногу спрятавшегося там молодого сир-тя. Тот закричал от боли, схватился за бедро двумя руками, головою стуча о землю.

– Посмотри на меня, жалкий червь! – потребовал колдун. – Запомни хорошенько мое лицо и мое имя. Ползи отсюда в Великий Седэй и передай тамошним дряхлым уродам, что все это сотворил я, Енко Малныче, в качестве ответа на свое изгнание. И я буду уничтожать селение за селением, город за городом, пока не истреблю всех, кто поддержал решение о моей казни. Мудрецы из Великого Седэя хотели содрать с меня живого кожу? Передай, чтобы дубили свои. Я натяну их шкуры на стены своего чума. У меня будет большой, просторный чум, и места хватит на всех!

Изгнанник убрал свою ногу с раны несчастного и презрительно махнул рукой:

– Ползи отсюда! Можешь больше не таиться. Я тебя отпускаю.

* * *

Успех окрылил Митаюки-нэ, и во втором селении Варанхая она поступила в точности так, как и в первом: во время ужина невидимой прокралась в святилище, подожгла его и, выйдя к большому городскому амулету, выстрелила из пистоли:

– Слушайте и не говорите, что не слышали! Это говорю вам я, христианка Митаюки, первая помощница Иисуса! Я принесла вам весть о молодом боге…

– Подлая изменница!!! – кинулся к ней довольно молодой мужчина с амулетом, состоящим из двух половинок: верхняя изображала солнце, а нижняя луну. – Ты предала предков и родовых богов. Чего застыли?! – оглянулся он на земляков. – Тушите!!!

Девушка медленно подняла руку с вытянутым перстом, указывая на шамана, и тишину сумерек разорвал удар грома. На груди мужчины появилось красное пятно, из спины плеснула кровь – и защитник устаревшей веры упал.

– Вы хотите умереть ради дряхлых богов или стать моими братьями и сестрами под дланью нового бога, молодого и сильного, который дарует нам богатство и победы? – спросила юная чародейка.

Заросли зашелестели, на поляне появилось полсотни воинов с копьями и палицами.

– Решайте скорее, несчастные, вы наши друзья или враги?! – громогласно потребовал ответа Нахнат-хайд. – Готовы ли вы принять веру в Господа нашего Иисуса Христа и перекреститься в знак поклонения?!

Со стороны Дома Воинов послышался шум – в этот раз и там все получилось не так гладко. Однако Тарсай-няр имел два десятка обученных бойцов. А здешнее селение, судя по размерам, больше десяти воинов за раз воспитывать не могло. Все вместе взрослые мужчины еще могли бы противостоять его нападению. Но большинство жителей стояли сейчас на площади…

– Готовы ли вы сражаться за Иисуса Христа так, как делаем это мы?! – опять загрохотал голос бывшего шамана. – Готовы ли вы разделить с нами победы и добычу?! На колени, заблудшие! Немедленно встаньте на колени и перекреститесь, отрекаясь от богов-неудачников. Или выйдите и умрите, дабы мы могли доказать свою честь и верность Иисусу в поединке против его врага!

– На колени! – простерла руку Митаюки. – Примите молодого бога и покровительство его во имя рода своего и благополучия детей ваших… На колени!!!

И сир-тя один за другим начали опускаться, неуклюже обмахивая себя сложенными в горсть пальцами.

Затем был пир, загоревшиеся глаза молодых воинов, услышавших о победоносных битвах своих новых побратимов, новые мечты и надежды и новенький крест, срубленный из двух молодых кипарисов и крепко привязанный к священной березе прямо поверх амулета. Юная чародейка позаботилась о том, чтобы распятию кланялись даже те, кто не принял нового бога всем сердцем и продолжит молиться старым духам.

Бог белокожих милостив. Он увидит, что подношения складывают к его ногам, и простит заблудшие души. Тем более что золотой мужской идол после пожара таинственно исчез, и кроме как дереву кланяться все равно больше некому.

В третьем селении Варанхая обращение язычников случилось наиболее удачно. Их шаман вышел к Митаюки и пообещал уверовать в молодого бога, однако предупредил, что, если тот не оправдает надежды и не вернет прежнюю, благополучную жизнь, сир-тя от него отрекутся.

Чародейка от имени Иисуса Христа условие приняла, после чего последовал общий пир, а затем – водружение креста на еще теплом пепелище святилища. Местный шаман, недолго пошептавшись с Нахнат-хайдом, даже самолично возглавил крестный ход вокруг новохристианского поселка и уже в полной темноте, слабо развеиваемой факелами, провел торжественный молебен.

* * *

В селении выше по течению Енко Малныче только осторожно снял амулеты – ничего больше для успеха нападения сделать не

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату