ты эдакий!
Странно: веселящаяся императрица, находящаяся очень-очень далеко отсюда, колотила кулачком по подлокотнику кресла, находящегося тут… а я чувствовал, как от тяжелых ударов сотрясается пол! Это – технологии? Или сила сильнейшего суперэнергета? Ну, не магия же!
– Ой… ой, не могу… «развидеть»… «нельзя ли как-то развидеть»! Ху-ху-ху… Фу-у-ух… – Она отдышалась. Хмыкнула еще раз, успокаиваясь. – Да без проблем, малыш Кей! Без проблем. Тебя, хи-хи-хи, развидят. Новая личность, новый идентификатор, новая легенда. Процедура отработанная. – Она внимательно посмотрела на меня. – Кажется, и это не все?
– Да, ваше величество. Надеюсь, не нарушаю никаких планов на свой счет, но… нельзя ли отозвать те самые «заявочки», о которых вы говорили?
– А чего так? – Белесые бровки взлетели вверх. – Девчонки красивые, умные, ладные! Как на подбор! Я, как производитель, гарантирую высокое качество! Или ты на Розали уже успел запасть, а?
– Э-э-э… я бы не хотел торопить этот процесс. И особенно не торопиться с ее высочеством Розали.
Бровки взлетели еще выше, как бы намекая, что эту лажу я могу втирать кому-нибудь другому, а моей собеседнице придется давать расширенные объяснения.
Я сжал в кулак все, что только можно сжать в кулак. Все остальное зажал тисками воли… ну, как-то так. Вдохнул. Выдохнул. И – как в холодную воду:
– Девушка она замечательная, но если я сейчас суну голову в пасть… э-э-э, в смысле, форсирую отношения, то буду всю оставшуюся жизнь ползать под каблуком. Чего мне совсем не хочется. А вот если подождать чуть-чуть… В конце концов, ей же двести с лишком лет! Подождет еще с десяток лет, не развалится!
Кассиопея молчала. Вдохнула. Выдохнула. А вот я затаил дыхание. Ой, что сейчас будет…
– Кей… – очень спокойно сказала она, прикрыв глаза. – Кей, это уже просто неприлично. Бывало всякое, но никто еще не смог развеселить меня два раза подряд в течение пяти минут… А у тебя это почти получилось… Кстати, – Она очень серьезно посмотрела на меня. – Как насчет должности моего личного шута? – И расплылась в улыбке, увидев неподдельный ужас на моем лице. Следовало признать, императрица тоже умеет шутить – только юмор у нее своеобразный… императорский. От подобных «шуточек» – в петлю полезешь.
Но Остапа уже несло…
– Странно, ваше величество, а я думал, что, поскольку вы замужем, то эта почетная должность уже давно занята…
Когда Кассиопея сняла зеленоватый колпак защитного поля, Роза имела удовольствие наблюдать раскрасневшуюся императрицу и скромно потупившегося меня.
– Кей, – осторожно спросила она, разглядывая Кассиопею. – Что ты делал с моей мамой?
– Он пошел на абсолютный рекорд. – Широко улыбалась Кассиопея. – Шесть раз подряд. Многообещающий мальчик.
Роза вежливо выгнула бровь.
– То-то пол ходуном ходил… вы бы хоть на кровать перебрались. Кей, надеюсь, ты был деликатен с моей матушкой? Все-таки уже возраст…
– Так! – Кассиопея хлопнула ладонью по подлокотнику – кажется, на этот раз вздрогнуло здание целиком. – Харэ! Хорошего понемножку! Для государственных дел будет вредно, если я буду так часто ржать.
– «Будем смеяться, не дожидаясь минуты, когда почувствуем себя счастливыми – иначе рискуем умереть, ни разу не засмеявшись», – тихонько процитировал я.
– О! Неплохо! – Щелкнула пальцами императрица. – Розали! Слушай приказ…
Голос императрицы ощутимо изменился. Казалось, сейчас он способен гнуть реальность одной лишь своей информационной составляющей. И я, и Роза невольно вскочили из кресел и вытянулись. Во всяком случае, я опомнился только вытянувшись по стойке смирно, а Роза вполне могла и подыграть. Мне или начальству.
И еще я успел подумать, что покурить вместе с Розой не удастся. Ни сегодня, ни в обозримом будущем. И уж точно ночь у меня сегодня будет тихая в своем спокойном умиротворенном одиночестве.
А сейчас…
А сейчас, касатик, ждет тебя женская истерика, как только императрица сделает ручкой, с изъятием подаренной коробки с сигаретами и обещанием выцарапать глаза и оторвать «помидоры», если хватит глупости приблизиться ближе ста метров. Ну, или как там у капризных и избалованных звездных принцесс принято закатывать истерики?
Сочувствующе-насмешливый взгляд на прощание от императрицы, когда ее изображение таяло в воздухе, вселял некоторую уверенность. А вот то, что она как-то умудрилась сочувствующую часть адресовать мне, а насмешливую – Розе… это настораживало.
Ну, я знал, во что ввязываюсь.
