Эд Уандер пробурчал что-то себе под нос и сел в кресло, намереваясь приняться за газету. Беспрецедентный спрос. Ну, это не было непредсказуемым. Не имея другого занятия, люди стали куда больше пить.
Газета не имела ни малейшего подозрения по поводу истинной природы катастрофы, постигшей мировые средства массовой информации. Никакого вообще. Базз Де Кемп явно был единственным журналистом, который понимал, что происходит на самом деле, и его городской редактор зловеще предупредил его больше не упоминать Иезекиля Джошуа Таббера и его проклятий. АП-Рейтер и другие агентства новостей не имели ключа к разгадке. В больших статьях и отдельных колонках рассматривались разные гипотезы, начиная от пятен на солнце или радиоизлучения отдаленных звездных систем, и заканчивая ужасными заговорами Советского Комплекса или Европейского Содружества с целью нарушить баланс страны, лишив человека с улицы необходимых ему развлечений. Как именно это было достигнуто, оставалось спорным. Те, кто спорили против последнего обвинения, выдвигали в качестве аргумента то, что катастрофа захватила в той же мере и территорию Советского Комплекса, и территорию Европейского Содружества.
Собственно говоря, в некоторых странах проблемы были даже серьезнее, чем в Соединенных Процветающих Штатах Америки. В Англии, например. В Лондоне, Манчестере и Бирмингеме были беспорядки. Беспорядки были явно бессмысленными, бесполезными, не направленными ни на кого и ни на что конкретно. Просто беспорядки, творимые толпами людей, которым нечего делать.
Эд Уандер ощутил, как дурное предчувствие холодком поднимается по позвоночнику. Он видел вчера такую толпу. Он даже был захвачен ею.
Он быстро пробежал глазами газету в поисках истории с толпой линчевателей, которая чуть не прикончила незадачливого киномеханика, которого обвинили в том, что он сломал проектор. К удивлению Эда, он с трудом нашел статью. Он думал, что она займет всю первую полосу. В таком маленьком городке, как Кингсбург, это была, вероятно, первая попытка суда Линча за всю историю его существования. Но нет, статья была закопана внутри, и история была представлена скорее шуткой, чем серьезным делом, где сотни людей пришлось разгонять водой под давлением из пожарных машин, и были вызваны десятки полицейских, чтобы усмирить разбушевавшуюся толпу.
Эд понял. Историю специально замяли. Отцы города, или кто-то там наверху, не хотел привлекать внимание населения к тому, как легко устроить беспорядки — и к тому, что это может оказаться развлечением. Нужно смотреть правде в глаза: когда вчерашние беспорядки достигли высшей точки, толпа вовлекла в свое коллективное существо множество мужчин, женщин и подростков.
Эд вернулся к первой странице. Президент выступил с каким-то наскоро состряпанным объяснением помех на телевидении и радио. До кино он еще не добрался. Когда доберется, будет основательная закавыка. Пятна на Солнце нарушают телепередачи? Конечно. Может быть. Или сильное радиоизлучение из космоса? О да. Возможно. Но кино? Как они собираются объяснить тот факт, что кадры в кинофильмах больше не могут сменяться положенным образом?
Эд покачал головой. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте главного босса Соединенных Процветающих Штатов Америки. Президенту Эверетту Макферсону предстоит неплохая работенка.
Была еще одна новость из Величайшего Вашингтона. Мольба Белого Дома ко всем вышедшим на пенсию актерам, циркачам, ветеранам варьете, музыкантам, певцам, исполнителям на карнавалах и всем остальным, имеющим хоть какое-то отношение к шоу-бизнесу или имевшим в сколь угодно далеком прошлом, явиться в ближайшие школы по месту жительства. В конце мольбы была угроза. Если кто-то не явится, это автоматически отменяет любые блага, которыми он пользовался благодаря страховке безработности.
Эд Уандер задумчиво потер кончик носа указательным пальцем. Это касается и его. Ему придется явиться. Умозаключения очевидны. Радио- телевизионное проклятие разразилось всего несколько дней назад, но Величайший Вашингтон уже открывает заново наскальные рисунки. Эд задумался над тем, насколько серьезными были беспорядки в Англии, и ему стало неуютно.
Он направился в свою автоматическую кухню и набрал себе ленч. Еда показалась ему безвкусной, несмотря на то, что он толком не ел с прошлого дня. Он выбросил ленч в мусорный люк, не одолев и половины.
Эд подумал об Элен. Странно. Каким-то образом прошедшие несколько дней полностью изменили его чувства к ней. Она ему по-прежнему нравилась, но в этом не было страсти. А всего только неделю назад мысль о ней была в его уме самой важной.
Эд спустился подъемником на улицу. Там было кое-что новое. Стояла толпа под дверью винного магазина, собственно в двери стоял толстый человек и что-то объяснял. Когда Эд Уандер подошел поближе, он расслышал, о чем говорят.
— Извините, ребята, ничегошеньки не осталось. Все продали. Ждем новых поставок.
— А джин или ром? — крикнул кто-то.
— Абсолютно ничего, говорю вам. Виски, джин, ром, бренди — все продано.
— ВООБЩЕ ничего? — недоверчиво переспросил кто-то.
Владелец магазина сказал извиняющимся тоном:
— Все, что у меня есть — это несколько бутылок ментолового коктейля.
— Что это такое? — пробурчал спрашивавший. — В нем есть алкоголь?
— Это крепкий ароматный подслащенный напиток, — сказал Эд. — Сладкий и пахнет мятой. Немного слабее виски.
— Можно его смешать с кока-колой? — спросил кто-то.
