Опустив копья, воины попятились от нее.
Опустив колесницу, Кейт вошла в стойбище.
В этот раз поклонов и раболепствования не было.
Впереди показалась хижина вождя. Простой шалаш трансформировался в храм с каменными стенами, пристроенный прямиком к поверхности скалы.
Кейт зашагала к нему.
Селяне выстроились по обе стороны, толкаясь и пытаясь рассмотреть ее получше.
Стражники у порога храма расступились, и она вошла.
На алтаре в конце сумрачного, похожего на пещеру зала лежало тело. Перед ним полукругом стояли коленопреклоненные чернокожие люди.
Кейт подошла к ним. Они обернулись.
Уголком глаза она заметила, что к ней пробирается пожилой самец. Альфа. Кейт изумилась тому, что он прожил так долго. Лечение дало выдающиеся результаты.
Кейт оглянулась на мертвое тело, потом прочла символы над алтарем.
Кейт быстро дочитала остаток текста. Похоже, старший сын вождя образовал собственный клан – группу кочевников, рыскающих по округе в поисках пропитания. Младший же обосновался в полях, где его племя занималось охотой и собирательством. Этого сына считали преемником отца, следующим вождем. Его нашли мертвым в поле, а деревья и кусты были обобраны дочиста. Он пал первой жертвой набегов старшего брата, и они боялись, что их станет куда больше. И готовились к войне.
– Мы должны это остановить, – сказал голос партнера у нее в шлеме.
– Остановим.
– Война отточит их умы, улучшит их технологии. Это катастрофа…
– Мы предотвратим ее.
– Если мы перевезем одно из племен, – сказал партнер, – то не сможем контролировать геном.
– Решение есть, – ответила Кейт.
Подняв руку, она спроецировала на стену символы.
Открыв глаза, Кейт встретила взгляд Дэвида.
– Что?
– Ничего. – Она утерла со лба пот. Воспоминания начали быстрее менять ее. Брали верх. Она становилась более той, кем была в далеком прошлом, и менее – женщиной, полюбившей Дэвида. Она подвинулась ближе к нему.
«Что я могу поделать? Я хочу остановить это. Я открыла дверь, но смогу ли я ее закрыть?» Ощущение было такое, будто кто-то держит ее мертвой хваткой и силком вливает воспоминания в глотку.
Кейт стояла в другом храме. На ней был скафандр, а люди вокруг сгрудились около другого алтаря.
Кейт посмотрела в дверной проем храма. Природа была пышная, но не такая плодородная, как в Африке. Где же они? Может, в Леванте?
Кейт подошла ближе.
На алтаре лежал каменный ящик; она уже видела его прежде – на тибетском гобелене, в изображении Великого потопа, когда восставшие воды поглотили берег, смывая города Древнего мира. Иммару унесли этот саркофаг в горы, она в этом не сомневалась. Не это ли сокровище, ждущее их на Мальте?
Поднявшись с земли, члены племени обратили к ней лица.
Теперь Кейт увидела в альковах, примыкающих к главным коридорам храма, дюжину членов племени, преклонивших колени в медитации, ищущих внутреннего покоя.
Они станут Иммару, горными монахами, которые унесли Ковчег высоко в горы, сберегли свою веру и постарались вести жизнь праведного самоотречения.
Кейт зашагала по проходу.
– Ты знаешь, что надо сделать, – подал голос ее напарник.
– Да.
Толпа у алтаря расступилась, и Кейт, поднявшись по ступеням, заглянула в каменный саркофаг.
Там лежал альфа – основатель и вождь племени – недвижный, холодный, наконец упокоившийся. Его лицо заострилось, обретя смутное сходство с тем, каким оно было в тот день, когда Кейт впервые увидела его в пещере, когда он принес своей спутнице кусок тухлятины, а сам привалился к стене, чтобы умереть. Тогда она взвалила его на плечо и спасла ему жизнь. Повторить это она не в силах.
