снежинка и тут же растаяла.
Он не моргнул.
— Вы не можете ему помочь, — шепнул Христиан.
Она отказывалась поверить в это.
С залитым слезами лицом, она задыхалась от рыданий. Джордан не может умереть. Он всегда был сильным, всегда выкарабкивался. Он не может умереть от простого пулевого ранения. Это неправильно, и она не позволит этому случиться.
Эрин подняла глаза на Христиана, вцепившись в его штанину окровавленной рукой.
— Вы можете вернуть его. Сделайте его одним из вас.
Он посмотрел на нее в ужасе.
Ей было наплевать.
— Обратите его. Вы должны это ему. Вы должны это мне.
— Даже не будь это запрещено, — покачал головой Христиан, — поделать я уже ничего не могу. Его сердце уже остановилось. Слишком поздно.
Она смотрела на него во все глаза, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.
— Извини, Эрин, — промолвил Рун. — Но Джордан ушел по-настоящему.
Скрип снега подсказал ей, что кто-то приближается, но ей не было до того ни малейшего дела. Рука с потрескавшейся, кровоточащей кожей коснулась груди Джордана.
Подняв голову, Эрин увидела, что мальчик присел рядом, хотя едва держится на ногах. Он сбросил с плеч куртку — куртку Джордана — и вернул прежнему владельцу, бережно укрыв ею рану. Облизнул потрескавшиеся губы.
— Спасибо.
Эрин понимала, что он благодарит Джордана отнюдь не только за куртку.
— Довольно, — бросил Искариот, слыша, что сирены завывают уже совсем близко. — Забирайте его.
Один из его дюжих помощников подхватил мальчика, как мешок картошки, и понес в руках. Тот вскрикнул от грубого обращения, свежая кровь закапала из его многочисленных ран, проплавляя дыры в снегу.
Эрин приподнялась, желая вступиться за мальчика.
— Пожалуйста, не делайте ему больно!
Ее попросту проигнорировали. Искариот повернулся, галантно выставив руку, и Батори приняла ее, положив свою белую ладонь в сгиб его локтя и тем самым объявляя, что выбрала, за кем идти.
— Останься, Элисабета! — взмолился Рун. — Ты не знаешь этого человека.
Графиня коснулась шарфа, прикрывающего едва затянувшийся порез на шее.
— Зато, возлюбленный мой, я знаю
Корце, покрытому мотыльками, оставалось лишь бессильно смотреть им вслед.
Эрин вернулась к телу Джордана. Она ласкала его безжизненные щеки, чувствуя под пальцами колкую щетину. Коснулась его верхней губы, затем склонилась, в самый последний раз поцеловала его губы — уже холодные, почти как у Руна.
И сердито прогнала эту мысль.
Обок нее двое сангвинистов читали молитву. Она узнала слова, но не проронила ни звука. Молитвы ее не утешат.
Джордан умер.
И никакими словами этого не поправить.
Глава 29
Леопольд стоял на берегу синего озера в южной Италии, в недвижных водах которого отражался свет звезд. Он сделал глубокий вдох, готовясь к предстоящему. Уловил в воздухе следы серы — запах слишком слабый, чтобы его учуял смертный, но все-таки сохранившийся и выдающий вулканическую природу Авернского озера. Крутые склоны древнего кратера поросли густыми лесами. Россыпь огней по ту сторону воды указывала отдаленные усадьбы и фермы, а еще дальше на горизонте сиял ночной Неаполь.
