Тот вскрикнул от новой вспышки боли.
— Извини, — произнесла Грейнджер, кашляя. — Нужно было остановить кровотечение.
Рун взглянул на импровизированный жгут из ремня.
Ниже кожаной полосы его рука отсутствовала, отсеченная осколком колокола.
Эрин прижала свое запястье к губам Корцы и приказала:
— Пей!
Жгут ослабил кровотечение до тонкой струйки, но без дополнительного источника крови Рун долго не проживет, это понимали оба.
Из последних сил он повернул голову вбок, отказываясь пить.
— Черт тебя побери, Рун!.. Тебе нужна сила, ты можешь получить ее из моей крови. Согреши сейчас, покайся потом. Я не оставлю тебя, но я не смогу тащить тебя одна.
Она встряхнула его, но Корца обмяк, потеряв сознание.
Эрин пыталась волочь его к двери, но он весил слишком много для нее. Женщина едва могла дышать, из глаз текли жгучие слезы — от дыма и от горького чувства беспомощности в равной мере,
В нескольких футах от них затрещали и переломились стропила пола, еще несколько досок рухнуло в горящий внизу огонь. Жар коснулся щеки Эрин, словно вырвавшись из устья открытой печи. Пламя ревело уже близко.
Потом клубы дыма рванулись вбок — это распахнулась дверь, и в комнату влетела темная фигура. Христиан бросился к Эрин, точно летящий на добычу сокол. Должно быть, он выследил ее по стуку сердца. Сангвинист хотел поднять ее, но она толкнула в его руки тело Руна и прокашляла:
— Забери его.
Христиан повиновался, перебросив Корцу через одно плечо, а второй рукою подхватив Эрин. Она спотыкалась, а он тащил ее за собой навстречу потоку свежего воздуха. Под ногами захрустело битое стекло — они оказались у окна верхнего этажа. Должно быть, Христиан выбил его, чтобы добраться до них.
— Как же нам... — начала было Эрин.
Развернувшись, Христиан поднял ее в воздух и головой вперед выкинул в окно.
Крик застрял в горле Эрин — она падала, земля неслась ей навстречу. И тут внизу появились Элизабет и София. Их руки подхватили Грейнджер, прежде чем она упала на брусчатку, и смягчили ее падение; тем не менее она ударилась о тротуар с достаточной силой, чтобы расшатать зуб.
Повернувшись, Грейнджер увидела, как Христиан приземлился в нескольких ярдах от нее и перекатился по брусчатке, гася удар, после чего легко поднялся на ноги, держа Руна на руках.
С облегчением вздохнув, Эрин так и осталась сидеть на мокрой брусчатке, яростно кашляя. Между приступами кашля она пыталась вдохнуть как можно больше свежего воздуха. Легкие у нее горели.
Кто-то навис над ней, потом опустился рядом на одно колено.
— Эрин, ты как?
— Джордан...
Стоун смотрел на нее, и глаза его были яркими и живыми. Он снова ожил. Слезы навернулись Эрин на глаза, но тревога все еще не оставила ее.
— Твоя шея...
Джордан с глуповато-застенчивым видом потер затылок над воротником своей куртки.
— Все еще болит, как... то есть очень болит.
Он улыбнулся Эрин.
Он поднял Эрин на ноги, крепко обняв ее обеими руками. Колени у нее дрожали, женщина едва могла стоять. Она смотрела на Джордана снизу вверх, словно черпая силы в его лице.
— Не делай так больше, — прошептала Эрин. — Не покидай меня.
Но Стоун как будто не услышал ее.
Вместо этого он повел ее туда, где Элизабет и Христиан хлопотали над телом Руна. Тот уже казался мертвым: голова его беспомощно свисала, он не шевелился. Из-под наспех наложенного Эрин жгута все еще капала кровь.
София махнула рукой Джордану.
