серыми стволами. Это, несомненно, был старый лес, который веками не тревожил топор дровосека.
Гуго наверняка защищал свои земли от любого вторжения.
Свод листвы становился все выше, ее тень — все гуще, и ощущение первобытности этого леса все сильнее наполняло души путников. Они словно шли через некий храм, созданный самой природой.
А еще здесь было легко заблудиться.
Львенок терся подбородком о стволы деревьев, словно оставляя пахучие метки для того, чтобы было проще найти обратную дорогу. В остальном он вел себя совсем как котенок — играл с опавшими листьями и скакал туда-сюда через кусты. И все же, когда где-то вверху ухнула сова, звереныш подскочил на целый фут и с хрустом и треском приземлился в груду листвы и веток. Он тоже явно пребывал в напряжении.
«А может быть, он просто улавливает нашу тревогу».
Они прошли чуть больше мили, перебираясь через упавшие стволы, петляя между буками и редкими серебристыми соснами. По прямой редко удавалось пройти больше нескольких шагов. Если сохранять тот же темп, то места, указанного на карте, они достигнут примерно через час.
Примерно через десять минут Джордан наткнулся на старую оленью тропу.
«Пожалуй, идти по ней будет удобнее».
— Сюда, — прошептал он, боясь повышать голос — не столько из опасения выдать свое присутствие врагам, сколько из странного благоговения перед этим лесом.
Они направились по тропе, теперь перемещаясь быстрее, чем прежде.
Затем впереди и слева от тропы хрустнул сучок, и в тишине этот звук прогремел, точно выстрел.
Джордан сразу же заслонил собой Эрин и повернулся туда, откуда донесся звук. Сангвинисты встали по бокам от него, а маленький лев прижался к ногам Руна, издав негромкий рык.
В десяти ярдах впереди на тропу выскочил огромный косматый пес, повернувшись мордой к отряду. Его темная шерсть напоминала скорее тень, чем нечто материальное — отличный камуфляж для этого леса.
Но неестественно-алое мерцание глаз сразу демаскировало его.
Холка твари приходилась Джордану выше бедра. Опустив голову и прижав уши, зверь явил длинную мощную шею и мускулистое тело. Он напоминал скорее медведя, чем пса.
Хорошо откормленного медведя.
Даже его темный мех выглядел лоснящимся.
Это было не бродячее животное.
Хотя пес был пугающе большим и черным, Джордан распознал породу — большая пиренейская овчарка. Изначально они были выведены, чтобы пасти овец, и хотя обычно были существами добрыми, однако яростно защищали своих хозяев и свою территорию.
По сторонам тропы задвигались другие тени, явно позволяя увидеть себя. Джордан насчитал еще четырех собак.
«Ничего себе стая!»
Первым делом надо было обеспечить безопасность Эрин.
Стоун медленно повернулся, переплел пальцы и шагнул к Грейнджер, чтобы подсадить ее.
— Залезай на это дерево, — велел он.
Эрин не стала щеголять фальшивой бравадой. Она кивнула, поставила ногу ему на ладони и оттолкнулась, когда он поднял ее повыше. Протянув руки, женщина ухватилась за нависающую над головой ветку толстого вяза, подтянулась, затем вскарабкалась выше.
Джордан неотрывно смотрел на собак.
Стая сбилась плотнее, но пока не приближалась.
Стоун вскинул пистолет-пулемет, сангвинисты ощетинились мечами и кинжалами; серебро клинков сияло в тени листвы.
После долгого напряженного молчания стая одновременно сорвалась с места, словно повинуясь неслышному свисту.
Вожак кинулся по тропе прямо к Джордану. Другие разделились, обходя сангвинистов с боков.
— Помните, мы не должны причинять им вред, — предупредил Рун.
— Хорошо, обещаю не кусать их первым. — Стоун навел дуло пистолета-пулемета прямо в оскаленную морду пса.
Не обращая внимания на эту угрозу, вожак подобрался ближе, присобрав губы в складки и тихо рыча. Из пасти его вырывалось зловонное дыхание.
Палец Джордана на спусковом крючке напрягся.
Он должен был сделать выбор.
«Убей, рань или заключи мир».
