Христиан вел воздушную машину вперед, направляясь к точке, отмеченной на карте Гуго.
— Я не вижу никакого озера, разве что оно скрыто под снегом. Могу сделать круг, чтобы посмотреть.
Когда он поднял вертолет повыше, Эрин заметила справа чашеобразное углубление.
— Туда! — крикнула она Христиану, подавшись вперед и указывая рукой. Он кивнул.
— Понял. Давайте проверим.
Он взял курс на это углубление, промчавшись между двумя пиками. На дне маленькой долины расстилалась заснеженная плоская проплешина размером примерно в половину футбольного поля, но ее поверхность не была идеально гладкой. Под солнцем блестел черный лед — словно трещина в глазури на белой вазе.
— Должно быть, это здесь, — сказала Эрин.
— Есть лишь один способ узнать. — Христиан подвигал туда-сюда рычаг управления и опустил вертолет так низко, что тот завис над снежной гладью.
Ветер от винтов сдул снег, обнажив поверхность замерзшего озера. Эта поверхность была черной, словно обсидиан: точь-в-точь то мрачное озеро, изображенное на фреске в Доме Фауста. С одним отличием — из-под нее не лезли никакие монстры.
«По крайней мере пока».
Эрин взглянула на небо, заметив, что луна уже закрыла кусочек солнечного диска.
— Думаешь, мы нашли нужное место? — спросил Христиан.
София, сидевшая в дальнем углу кабины, произнесла, укавывая вперед:
— Взгляните на утесы на той стороне.
Эрин сдвинулась, чтобы лучше видеть. Ей понадобилась пара секунд, чтобы понять, что же привлекло внимание монахини. Но потом она тоже это увидела. Полускрытые в тени обрыва, два дерева обнимали утес. Стволы их были бледно-серого цвета, безлистные ветви обледенели и были припорошены снегом.
София смотрела прямо на них.
— Разве Гуго де Пейн не упоминал, что в долине, где живут монахи-стригои, растут два могучих дерева?
«Вероятно, Древо Познания и Древо Жизни».
При виде этих деревьев Эрин ощутила разочарование. Они выглядели обычными деревьями — несомненно, древними, но не особо примечательными. И все-таки они соответствовали описанию Гуго.
— Приземляемся, — решила Эрин. — Это должно быть то самое место.
Христиан подчинился, предупредив:
— Будем надеяться, что лед достаточно толстый, чтобы выдержать нас. Это единственное место, где можно сесть.
Он был прав. Берега озера поднимались крутыми уступами, переходя в каменные утесы. Христиан медленно вел вертолет на снижение, пока полозья не коснулись льда. Только когда стало ясно, что застывшая поверхность должна выдержать вес летающей машины, он позволил ей полностью встать на эту своеобразную посадочную площадку.
— Выглядит неплохо, — отметил Христиан, заглушая двигатели.
Эрин сняла наушники и подождала, пока сангвинисты, включая Элизабет, первыми выйдут на лед, выискивая возможную угрозу. Едва дверца вертолета открылась, внутрь ворвался стылый ветер и закружил вдоль стен, словно пытаясь выдуть Эрин наружу. Она запахнулась в парку поплотнее и вздрогнула, но вовсе не от холода. Волосы на голове у нее шевелились, тело покрылось мурашками.
Сангвинисты отреагировали еще более остро. Христиан рухнул на одно колено; София ахнула так громко, что Эрин услышала ее даже сквозь резкий свист ветра; Рун потянулся к кресту, спрятанному под его курткой, и зашатался, точно пьяный, сделав несколько неверных шагов. Элизабет схватила его за локоть и удержала на ногах, хмуро глядя на остальных.
Эрин вспомнила, что уже видела подобное: точно так же сангвинисты реагировали на пребывание в Доме Фауста. Но скверна здесь была еще более сильной.
«Даже я чувствую ее», — подумала она, дрожа от страха.
Сидящий рядом с нею Джордан приподнял плечи, словно пытался прикрыть ими уши, и, морщась, наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую.
— Этот шум... словно ногтями по доске. Нет, как будто кто-то раздирает школьную доску стальными когтями. Боже...
У него был такой вид, словно его тошнило.
Эрин не слышала того, что слышал он, но, в конце концов, лишь один Стоун слышал пение камней. Его уши явно были настроены на совершенно иную частоту, чем ее.
Она выбралась из вертолета и присоединилась к остальным, Джордан выпрыгнул следом за ней. Когда ее подбитые стальными шипами подошвы
