Хлопнула дверь, в комнату ворвался Рун вместе с сотоварищами-сангвинистами. Еще раньше они все выпили освященного вина, даже Элизабет. Теперь она чувствовала себя бодрее, и та же самая энергия наполняла других, но под оживлением графиня читала на их лицах тревогу, их позы и движения выдавали нетерпение.
Они знали правду.
Этой ночью мир погрузился во тьму, по телевизору и по радио передавали жуткие новости о кровопролитии и чудовищах. Паника и тревога распространялись все шире с каждым часом.
Дольше медлить было нельзя.
Вбежав в комнату сразу вслед за Руном, Христиан поспешно заговорил:
— Наш «Сайтейшн» заправлен и ждет. Мы можем быть на аэродроме через пятнадцать минут и сразу пойти на взлет. Если выжать из моторов все возможное, мы окажемся в Катманду менее чем через семь часов. Времени у нас будет впритык, но, я думаю, мы должны успеть.
Этот план зависел от одной важной детали.
И Христиан спросил, присев в ногах постели:
— Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и лучше, — ответил Джордан.
Рун повернулся к доктору:
— Как скоро он сможет отправиться в путь?
Врач с ужасом взглянул на Корцу, отрывисто выругался по-французски, затем ответил:
— Через несколько дней, если не недель.
— Я уже готов, — произнес Джордан, прилагая усилия, чтобы сесть. И это ему удалось. — Я могу поспать в самолете.
Эрин повернулась к Руну; глаза ее тревожно блестели, взгляд умолял его помешать Стоуну, согласиться со словами доктора.
Вместо этого Корца повернулся к ней спиной.
— Тогда мы отбываем немедленно. Приготовьтесь.
Лишь Элизабет видела лицо Руна, когда он проходил мимо нее. Она видела, чего ему стоило сказать Эрин эти слова.И при виде этого выражения на его лице Элизабет испытала не
меньшую муку, поняв, как сильно Рун любит эту женщину, эту смертную.И потому Элизабет отпустила его — и из комнаты, и из своего сердца.
«Есть и другой человек, которому я нужна больше».
Томми бежал по темным улицам к мерцающему куполу базилики Святого Петра. Площадь, лежащая впереди, обычно была полна туристов, бродящих туда-сюда и глазеющих на все подряд, но сегодня она была пуста — из-за комендантского часа. Десятки патрулей обшаривали город — они состояли из вооруженных людей и священников-сангвинистов в мирской одежде.
Но сегодня ночью они проигрывали.
По всему городу завывали сирены, и им вторили крики. Тут и там полыхали пожары, выбрасывая в небо клубы дыма.
Томми споткнулся о край тротуара и упал на одно колено.
Один из трех его охранников-сангвинистов немедля поднял мальчика на ноги. Они получили приказ доставить его с той квартиры, где его держали прежде, в Ватикан.
«Это ради твоей защиты», — сказали ему.
Он пытался возражать, боясь, что Элизабет не узнает, куда его отвезли. Он пробовал звонить ей после заката, испугавшись распространяющегося хаоса, но все линии сотовой связи были перегружены, звонок не проходил.
Впереди, поперек выхода на площадь Святого Петра, кто-то поставил заграждение. Металлические пластины, привинченные к стальным балкам,
