«Ты ошибаешься».
Демон подполз ближе. Может быть, он и не мог поработить этого человека, будучи демоном, но были и другие пути к знанию.
«Мой сосуд — все еще стригой».
Он обнажил клыки. Словно почуяв хищника, подбирающегося к его глотке, старый священник вновь открыл глаза, и они наполнились страхом запоздалого понимания.
Легион глубоко погрузил зубы в его холодную плоть. Он жадно пил из этой иссякающей чаши, выстраивая кровную связь между ними двоими, между хищником и добычей, между стригоем и жертвой. И с каждой каплей демон впитывал в себя все больше жизни человека, высасывал остатки его силы, вынуждая их поделиться всем, что было ему известно. Двое становились одним.
И даже когда знание было получено, Легион продолжал пить, досуха опустошая жертву, пока не осталось ничего. Только тогда он откинулся назад и послал свою волю тем, кто еще оставался в живых: пусть принесут веревку, чтобы вытащить его, и еще крови, чтобы исцелить его.
Он улыбнулся, глядя во тьму.
От отшельника демон узнал кое-что, чем тот не поделился с другими. Было ли это сделано намеренно или просто по рассеянности, Легион не знал.
И все же он мог воспользоваться этим знанием против своих врагов.
«Но сначала мне нужно освободиться... и достичь этой долины раньше их».
Эрин сжимала безвольную руку Джордана. Их вертолет приземлился на коровьем выгоне за окраиной французской деревни Лaccep. Несколько мгновений назад воздушное судно вырвалось из гор в предгорья и зависло над этой сонной деревушкой — обычным поселением, где каменные дома перемежались виноградниками и маленькими фермерскими долями.
Опустив машину на землю, Христиан выпрыгнул из кабины вертолета и обошел его, чтобы извлечь из грузового отсека носилки и разложить их. София и Элизабет перенесли Джордана с заднего сиденья на эти носилки. Эрин двинулась следом, стараясь не смотреть на лужи крови, собравшиеся в углублениях дерматинового сиденья.
«Джордан, не смей умирать».
Во время полета Эрин и Элизабет воспользовались аптечкой первой помощи, чтобы продезинфицировать и перевязать самые крупные раны. Графиня действовала умело, похоже, у нее был большой опыт в обработке боевых ранений. Но бинты и антисептик у них кончились еще до того, как они обработали все порезы. После этого Эрин завернула тело Джордана в красное одеяло из аварийного комплекта, но время от времени проверяла его состояние, быстро осознав, что на этот раз не затягиваются даже мелкие царапины. Стоун умирал.
Задыхаясь от страха, она вылезла из вертолета и присоединилась к остальным, потом огляделась по сторонам, заметив изгородь, а за ней — небольшую усадьбу. Во всех окнах горел свет.
«Почему мы сели здесь?»
— Джордану нужно в больницу, — сказала Эрин, не в силах сдержать замешательство и раздражение. — Ему необходима помощь квалифицированных врачей.
— Подойдет и это. — Христиан взялся за ручки носилок с одного конца. — Ближайшая больница слишком далеко.
София ухватилась с другого конца. Рун возился с львенком, запирая его в контейнере для перевозки в пассажирской кабине вертолета. Христиан не стал ждать и направился прямо к дому. Эрин пришлось бежать бегом, чтобы не отстать от носилок.
— Тогда куда мы несем его? — спросила она.
— Здесь живет один врач, вышедший на пенсию, — пояснил ей Христиан. — Он — друг нашего ордена. Он ждет нас.
Когда они приблизились к входу в дом, седовласый старик отворил дверь, придержал ее и жестом пригласил неожиданных визитеров заходить. Он был одет в коричневые вельветовые штаны и синюю клетчатую рубашку. Седые его волосы даже не начали редеть, а из-под кустистых бровей пристально
