тьме. Интересно, где-то сейчас Баюн – прижухался верно в норе какой-нибудь, дрожит от ужаса.
Но вот уж пришла и полночь. Иван ее сразу распознал, ибо на кусте папоротника словно огонек зажегся – да ярый такой, сильный! Золото с кровью вспыхнуло, ослепило, заставило отшатнуться.
– Хватай цветок! – донесся хриплый возглас Яромира.
Иван протянул руку. Огонь-цвет горел во тьме, разливал вокруг желтые и красные лучи. Но вот Иван его сорвал… и тот потух было на мгновение, но тут же снова замерцал, засиял мерно и спокойно.
– Вот он!.. – завертелся Иван. – Теперь чего…
– На месте стой! – гневно рыкнул Яромир. – Из круга не выходи ни в коем случае!
Иван и не собирался. Он крепко стискивал живой огонек и с ужасом глядел на то, что творится вокруг. Сорвав цвет, Иван словно распахнул врата ада – земля колебалась, гром гремел втрое сильнее, сверкали молнии, выли ветры.
Вот стали слышны неистовые крики, дьявольский хохот и звуки хлыстов. Ивана обдало адским пламенем и удушливым запахом серы. Из воздуха высунулись синие рыла с раздвоенными языками.
– Он наш!.. наш!.. – визжали и верещали бесы. – Он взял цвет!.. взял цвет!..
– Пошли вон! – рычал Яромир, сверкая когтями. – Вон пошли!..
– Он взял цвет! – прохрюкала страшная свиная морда. – Он взял цвет, а мы возьмем его!
– Убирайся, Жаждущий Крови! – пропищала еще какая-то гадина с харей-дудочкой. – Не мешай нам!
– Не так меня зовут! – рявкнул Яромир. – Перепутали с кем-то!
В покое его бесы не оставляли. Тянулись мохнатыми ручонками, пытались схватить, затянуть к себе. Ан волколак тоже был не лыком шит – вертелся, крутился, отбивался что есть мочи. Иван аж трясся от бессилия – до смерти хотелось выхватить меч, ринуться в сечу, подсобить… но Яромир запретил строго-настрого.
Уж верно знал, что говорит. Серый Волк всегда все знает.
Однако в серьезную драку бесы вроде как не лезли. Больше пугали – высовывали рыла, тянули лапы, пучили глазища.
Похоже, не властны они силу-то проявить!
Но и уходить не спешили.
Час шел за часом. Иван сидел с горящим цветком под дождем. Яромир бранился с нечистой силой, обходя колдовской круг дозором.
– Не спи! – время от времени напоминал он. – Не вздумай уснуть, Ванька!
– Да не сплю я, не сплю… – огрызался Иван, щипая себя за бока. – Долго ль еще?!
– Отдай цвет!.. – шипели беси. – Отдай!.. Отпусти, брось!.. И сразу уснешь, отдохнешь!.. Сразу же, сразу!..
– Не слушай их! – перекрикивал Яромир. – Уснешь – утянут! Дожидай третьих петухов!
Иван и так дожидал. Тоскливо думал, что волчара мог бы и упредить, что за кошмар будет этой ночью. Княжич-то наивно полагал, что все пройдет так же просто, как и вчера, со всеми прежними травами. А тут вона что повылазило-то!..
Но все на свете когда-то кончается – подошла к концу и эта ночь. Петухи рассвет не пропели – откуда им взяться-то на Буяне? – но заря за деревьями заалела. И бесы с воплями и проклятиями убрались восвояси, а вусмерть уставший Яромир уселся на задницу.
– Сладили, похоже… – выдохнул он. – Можешь выходить теперь.
Черту Иван перешагивал неохотно. Ноги стали как вареные – попробуй-ка, просиди вот так ночь-то целую! Но Яромиру приходилось еще хуже, так что княжич смолчал.
– Что теперь с этим делать-то? – спросил он, с некоторым даже отвращением глядя на приугасший цвет папоротника.
– Дай-ка руку, – велел Яромир.
Взяв Ивана за ладонь, он без всякого предупреждения полоснул ее ножом. Иван возмущенно вскрикнул, а подлый волчара спокойно, будто так и надо, сунул в разрез добытый цветок… и мир изменился.
Боль исчезла бесследно, а все вокруг словно замедлилось. Как будто сызнова одолень-травы нажевался, только еще сильнее. Голос Яромира утих, удалился в необозримую даль. Земля стала прозрачной, как стекло – Иван с легким удивлением понял, что видит и древесные корни, и всякие руды, и чьи-то древние кости…
А еще он заметил что-то… странное что-то… вроде золотого мерцающего шарика… но далеко, очень далеко…
– Виииииииидииииишшшшь шшштоооооо?.. – донеслось до Ивана глубокое, почти неслышное.
– Там… – медленно поднял руку Иван, указывая на золотой шарик. – Там…
– Веееееееедиииииии…
Ну Иван и повел. Шел он медленно, как во сне, а вокруг все шаталось и плыло. Иван словно обрел волшебное зрение – так сразу много открылось очам. Над каждой травинкой, над каждым кустиком стояло цветное марево, вокруг витали духи и призраки, а из-за древесных стволов высовывались зеленые
