на палец шире.
Тем временем Сенета оглядывалась по сторонам, проверяя, не привлекли ли стражу их не слишком профессиональные действия.
Спустя несколько минут Дорн сумел настолько расширить вход, что в него можно было протиснуться.
– Что теперь? – пророкотал он, бросив взгляд в мрачную комнату.
Сенета протиснулась мимо него.
– Теперь настал мой звездный час. Смотри и удивляйся.
В центре склепа образовалась маленькая светящаяся точка, которая начала расти и стала похожей на миниатюрное солнце. Через несколько ударов сердца она уже была способна осветить всю комнату.
– Хватило бы простого фонаря, – проворчал Дорн.
– У тебя есть? Нет! Так что прекрати ныть, – прошипела Сенета.
Она с нежностью провела рукой по его гладко выбритой голове, повторяя пальцами контуры его похожей на орнамент татуировки на лбу и вокруг глаз.
Внутри комнаты все было именно так, как обычно бывает в склепе – по крайней мере, у не слишком зажиточных жителей. Узкий центральный проход с двух сторон обрамляли устроенные в три ряда ложа и шесть могильных ниш. Каждая из них была аккуратно выложена обработанными камнями и глиной.
– Это правильный склеп, – произнесла Сенета. – Видишь, как они закрыли отдельные ниши? Сейчас их просто обкладывают обожженным кирпичом или даже деревом. Эти же старые, очень старые.
– Разве недостаточно того, что они мертвы, они еще должны быть мертвы давно?
– Я похоронила отца и мать в подобных склепах, – заявила Сенета. – Поверь мне, мы были людьми небедными. Мой отец держал мелочную лавку, приносившую неплохой доход, а моя мать была из богатой семьи. Сказать тебе, что мы положили им с собой в дорогу? Я скажу. Ничего. Ничего, кроме белого савана.
Сенета ждала реакции спутника. Она знала, что Дорн соображает медленно, когда дело доходило до необходимости применить логику. Но судя по всему, Дорн погрузился в размышления слишком уж глубоко.
– Что случилось? – спросила она, когда прошло некоторое время, а выражение лица у воина все не менялось.
– Твоим родителям пришлось делить саван?
– Нет, конечно же, каждый получил по личному, – раздраженно ответила она. – Я просто хотела сказать, что культ смерти давно уже не тот, что раньше.
– А откуда ты знаешь, что раньше все было иначе? – поинтересовался Дорн.
– Тебе известно понятие «расхититель гробниц»? – скучающим тоном ответила вопросом на вопрос девушка.
Дорн кивнул.
– Поверь мне, ты не знал бы его, если бы раньше в гробницы ничего не клали. Нет посмертных даров, нет и расхитителей гробниц.
Дорн решил принять это к сведению. Было уже слишком поздно, чтобы предаваться таким серьезным размышлениям.
– Открыть их? – спросил он, пытаясь уйти от ситуации.
Сенета кивнула.
– Начинай!
Дорн тут же принялся за работу. Держа лом одной рукой, он ударил по первой крышке гробницы. Тонкая мраморная плита поддалась, словно оболочка пустого кокона, и рухнула внутрь.
На миг Дорн удивился тому, насколько легко оказалось вскрыть могилу, но потом принялся крушить остальные крышки. Жертвами осквернителя могил пали одна камера за другой, и через несколько минут все были открыты.
Сенета опиралась на свой посох из корня дерева, дожидаясь, пока Дорн закончит работу. И только потом занялась гробницами и их обитателями.
Тем временем Дорн с отвращением смотрел на пол. Конечно же, он не испытывал проблем с тем, чтобы смотреть на мертвых, но мешать их покою – это было нечто иное, что противоречило принципам воина.
Сначала Сенета осмотрела могилы, расположенные внизу, но, судя по всему, осталась недовольна тем, что обнаружила в них. Однако в среднем ряду наткнулась на нечто многообещающее.
– Вот это, – произнесла она, дожидаясь реакции от Дорна, но ее не последовало.
– Вот это, – энергично повторила она. – Вынимай.
На лице Дорна воодушевления не было. Он с отвращением бросил взгляд в могилу. Несколько неуверенных движений рукой, затем он ухватился за ноги трупа и осторожно потянул на себя.
– Он держится, – произнес Дорн через миг.
