– Здесь тоже, – победно провозгласил он.
Повернув и вторую половинку шара, он приставил ухо к двери. Когда ничего не произошло, он пожал плечами и отступил на шаг.
– Чего-то еще не хватает, – разочарованно произнес он.
– Может быть, веселой гномьей присказки, – захихикала Ода.
Нельф попытался ткнуть пальцем в головку эфеса, но не смог туда дотянуться. Брат тут же подскочил к нему. Полурослик сложил руки в замок, образовав импровизированную ступеньку. Нельфу потребовался всего один миг, чтобы вскочить на нее и повращать элемент рельефа. Когда дверь тяжело заскрипела и начала открываться, он испуганно отскочил назад.
Тисло осветил факелом длинную узкую комнату. Казалось, свет полностью терялся в ней, но вдалеке что-то сверкнуло красным, словно кровавая звезда на ночном небосводе.
– Мы богаты, ребята, – возликовал Нельф.
– Не нужно все время смотреть на него, – напомнил Дорн стоявшей рядом с ним черноволосой женщине. – Вряд ли они про нас забудут.
– Я бы предпочла, чтобы это было не так, – прошептала в ответ Сенета. – Как думаешь, чего он от нас хочет?
Дорн поднес к губам кубок и сделал большой глоток.
– То, чего он хочет всегда, – ответил он. – Он расскажет нам, какие нынче настали тяжелые времена, как ему плохо и что от нас никакого толку, одни только расходы.
Сенета посмотрела на него своими большими печальными глазами.
– Ты хочешь сказать, что от меня нет никакой пользы.
– Глупости! Он от тебя совершенно без ума. Все, что ему мешает броситься к твоим ногам, это я. Он боится, что я его отделаю.
В ответ на это Сенета лишь отпила из своего бокала вина, едва не подавившись от смеха.
– Он просто устроит меня в свой бордель, – весело заявила она.
Дорн одним глотком допил пиво из своего бокала. Затем вытер свою трехдневную щетину тыльной стороной ладони.
– Ты совершенно не разбираешься в мужчинах, – хмыкнул он. – Он богат и уродлив, благодаря тебе его мошна не станет туже. Ему нужна рядом прекрасная женщина.
– Но мне кроме тебя никого не надо, – чарующим голосом прошептала она на ухо наемнику.
– Эй, голубки, – проревел мрачный на вид парень, стороживший заднюю комнату опустевшего кабака. – Давайте, тащитесь сюда, Слифф ждет вас уже целую вечность.
Дорн и Сенета поднялись с табуретов у барной стойки и пошли на зов.
Мейстер гильдии воров восседал за тяжелым дубовым столом, угощаясь вином и хлебом, а перед ним возвышались несколько стопок золотых монет.
– Вам садиться необязательно, – произнес он фальцетом, когда Дорн подтащил к себе стул. – Вы не узнаете ничего нового, если я скажу, что от вас обоих одни сплошные расходы. Все ваши попытки занять место в гильдии потерпели крах. Вы для меня практически не имеете ценности.
Дорн чувствовал затылком дыхание телохранителя.
– Но так и быть, я сделаю вам еще одно предложение. Иначе натравлю на вас Кельфа, – продолжал Слифф. – Сенета отправится в «Волосы ангела», а тебе, Дорн, я обеспечу место в городской страже. Нам нужны там хорошие люди, чтобы держать все под контролем – если ты понимаешь, что я имею в виду.
Дорн понимал, но это ему совершенно не нравилось. Он развернулся, схватил стоявшего у него за спиной прислужника и потянул так, что тот оказался между ним и Слиффом. Затем он сжал шею жертвы и изо всех сил приложил мужчину лбом о столешницу, да так, что золотые башенки рухнули и монеты покатились по столу. Когда он разжал руки, прислужник со стоном рухнул к его ногам. Сенета и Слифф, казалось, были одинаково поражены и не двигались с места.
– Надеюсь, это был не Кельф, – проворчал Дорн. – У меня для тебя тоже есть предложение. Ты позволяешь нам с Сенетой действовать по своему усмотрению, а мы за это будем выплачивать тебе каждую неделю долю от заработка. Друзьями мы не останемся.
Слифф молча кивнул. Однако Дорн знал, что он оправится от потрясения и однажды припомнит ему все.
Рубиния постучала в дверь настолько робко, что стук был едва слышен. Так ей придется стоять здесь до вечера, но тогда чай из корней многолетника остынет, края сыра высохнут, а хлеб превратится в камень. Хоть она и сомневалась, что мейстер Отман заметит разницу, но это нанесет серьезный урон ее гордости как экономки Вороньей башни. Она поставила поднос на пол и снова постучала в крепкую дубовую дверь. Никто не ответил.
Женщина-полурослик предприняла еще одну попытку. На этот раз несколько более громкую. Стук эхом разнесся по узкой лестнице внутри башни. В тот же миг за дверью послышался глухой треск. Рубиния вздрогнула.
– Скорее, туши, – услышала она торопливые слова Отмана. – Там еще горит. Да, вот так хорошо. Смотри, чтобы это не попало на мои записи.
