Трухлявая деревянная лестница, ведущая с первого этажа в соседнюю комнату, скрипела под шагами полудюжины мужчины. Все они молчали и, судя по всему, никуда не спешили.
Сенета притворилась спящей, Дорн затаил дыхание.
– Там девушка, – сказал кто-то.
– Не причиняйте ей вреда, – произнес другой голос. – Может быть, она, как и мы, просто прячется.
В следующий миг в комнату вошел молодой человек с короткими темными волосами и трехдневной щетиной на лице.
Дорн прыгнул на него сзади, поднес к горлу острие короткого меча, развернул его за плечо лицом от себя, чтобы поставить его между собой и его спутниками.
У пленника Дорна в руках даже оружия не было, равно как и у остальных мужчин.
– Мы ничего вам не сделаем! – воскликнул один из мужчин.
– Отпустите его, нам не нужны неприятности, – произнес другой.
– Слишком поздно, – пророкотал Дорн. – Вы выбрали плохое место для игр. Что вам здесь нужно?
– То же самое мы могли бы спросить у вас, – сказал единственный в группе, которому по возрасту уже перевалило за тридцать. – Однако не хотелось бы начинать нашу встречу со лжи. Поэтому я предложил бы оставить этот вопрос без ответа и сменить тему.
Он был худощавым мужчиной с длинными светлыми волосами, крючковатым носом и узкими плечами. Одет он был в темно-коричневую робу с капюшоном и простые коричневые сапоги. Но больше всего бросались в глаза его молочно-серые глаза, которых он не сводил с Дорна. Два его младших спутника держали его под руки.
– Ты слепой, – презрительно заявил Дорн.
– А, вот и начинается, – произнес мужчина. – Я слепой, а вы наемник с юга континента. Видите, можно обойтись и без всех этих подначек и лжи. Поскольку вы прекрасно видите, что я не вооружен, я был бы вам благодарен, если бы вы отпустили моего друга Терека.
– Не вооружен? – проревел Дорн. – А это что такое? – Он вытащил из-за пояса своего пленника кинжал и показал остальным.
– Нож, – пояснил говоривший, когда один из сопровождающих что-то прошептал ему на ухо. – Такой, какой бывает у каждого второго мальчишки. Вы же не станете утверждать, что такой человек как вы будет бояться мальчишки с ножом.
– Когда он будет торчать у меня из спины, будет уже неважно, кому он принадлежал.
– Но он торчал за поясом у Терека, – заметил собеседник Дорна.
– Оставь это, Дорн, – произнесла Сенета, которая вела себя до сих пор очень сдержанно. – Думаю, они не опасны.
Дорн презрительно фыркнул и оттолкнул от себя мальчишку, прямо на руки товарищам. Затем швырнул ему кинжал, но парень не поймал его и вынужден был наклониться за ним.
Сенета сделала несколько шагов по направлению к группе мужчин. Дорн схватил ее за плечи, но та стряхнула его руки.
– Кто вы? – спросила она. – Что-то вроде вооруженного отряда горожан? Похожи на группу ученых. Зачем вы здесь? Что вам нужно в этом доме?
С каждым новым вопросом улыбка слепого мужчины становилась шире.
– У вас голос понежнее, чем у вашего спутника. Ваш запах кружит голову, а слова взвешены, но любопытство то же самое. Зачем мне говорить вам больше, чем ему?
– Именно по причине только что перечисленных отличий, – ответила Сенета.
Мужчина звонко рассмеялся.
– Вы полностью в моем вкусе. Этому миру не помешало бы больше таких женщин, как вы. Позвольте представиться, меня зовут Нарек, – он слегка поклонился и развел руками. – А эти молодые люди мои друзья, которые любят слушать меня и иногда одалживают мне свое зрение, как вы наверняка уже успели заметить.
Сенета подошла к Нареку, взяла его руку в свою. Дорн знал, что один из ее первых учителей в школе магов тоже был слепым. По ее рассказам, ему нравилось, когда во время разговора к нему прикасались, создавая ощущение близости и доверия. Похоже, Нарек тоже воспринял этот жест с удовольствием, хоть, как показалось Дорну, и по другой причине.
– Меня зовут Сенета, а моего спутника Дорн.
– Сенета, какое прекрасное имя для красивой девушки, – произнес Нарек, – а имя Дорн очень подходит наемнику. Вы хотите знать, что нужно слепому человеку в чужом доме? Я вам скажу. Защита! Мы с друзьями являемся чем-то вроде провозвестника гласа народа в Сером порубежье или хотя бы в Рубежном оплоте – мы на это надеемся. Мы принадлежим к числу людей, которые не принимают за чистую монету все, что рассказывают жрецы Регора. Не все, что они пытаются поведать нам, служит для укрепления веры или же душевного спокойствия горожан. В их словах проскальзывает эгоизм и алчность. Кроме того, они могут сказать слишком мало в ответ на множество вопросов, и иногда можно даже подумать, что они сами не знают, какой путь избрали для нас боги.
– А вы знаете? – спросила Сенета, хотя ответ, казалось, был очевиден.
