Однако стоило им приблизиться, как старый мул брыкнулся всеми четырьмя копытами. Изо рта у него капала пена, из ноздрей при каждом выдохе валил пар.
– Спокойно, Мальвин, мы просто хотим тебе помочь, – Рубиния предприняла попытку успокоить животное. Его постепенно оставляли силы, он едва двигал задними ногами.
Первой осмелилась подойти ближе Ода. Она погладила шею Мальвина, слегка похлопала его по плечам. Рубиния взяла поводья в руку и осторожно потянула на себя.
Голова Мальвина метнулась вверх, он едва не опрокинул Оду, но юная полурослик ловко увернулась. Животное снова попыталось настолько повернуть грудь, чтобы удалось встать на передние ноги. И у Мальвина почти получилось, когда тело его содрогнулось, голова снова упала на землю. Из шеи у него торчал болт с редким оперением.
– Уходим отсюда! – взвизгнула Ода. – Нам пока еще не удалось от них оторваться!
Рубиния колебалась. Она чувствовала пустоту и усталость. Полурослик печально глядела на Мальвина. Старый мул был таким же членом семьи Отмана, как и она. Он дышал поверхностно и тяжело. Там, где из шеи его торчал арбалетный болт, почти не было крови. Задние лапы дергались, как у собаки, ставшей пленницей собственного сна. Рубиния задумалась над тем, огорчился ли бы кто-нибудь, если бы сейчас на земле умирала она.
– Я ранена, – тяжело дыша, произнесла она, прижимая руку к окровавленному бедру. – Мне не убежать от них.
– Я помогу тебе идти, – предложила Ода. – Далеко до ближайшего поселения?
– Без лошади и в моем состоянии целый день пути, – ответила Рубиния. – Если я вообще смогу столько продержаться, – равнодушно добавила она.
– Вы не должны сдаваться, – вдруг сказал Пепельный. – Я задержу их ровно настолько, чтобы у вас появилось достаточное преимущество. Вы успеете уйти, и мы встретимся в Дуболистье.
Туннельный карлик сидел на обломках повозки, крепко сжимая в руках свой узелок.
На миг Рубиния лишилась дара речи. Нельзя было сказать, чтобы туннельные карлики славились своей готовностью помочь, не говоря уже о жертвенности.
Ода помогла ей справиться с удивлением. Пепельному досталось обычное «спасибо», а Рубинии – опора в виде руки.
– Уходите уже, – прошипел Пепельный. – Вам же нужно в Дуболистье. Так вперед!
Туннельный карлик не оставил ни капли сомнений в том, что говорит серьезно. Он действительно собирался остаться с гномами один на один и, судя по всему, полагал, что выберется из этой переделки целым и невредимым. С такой уверенностью, исходящей от туннельного карлика, было просто невозможно спорить. Низко пригнувшись, Рубиния и Ода шмыгнули в подлесок на обочине дороги. Рубиния не осмелилась обернуться и еще раз посмотреть на Пепельного. Она боялась, что увидит на его лице сомнение вместо уверенности.
14
Мило
Мило повернул голову и бросил встревоженный взгляд через плечо. А затем шумно выдохнул, словно с его плеч сняли тяжкий груз, чтобы мгновение спустя на его лице снова появилось досадливое выражение. С утра он проделал эту процедуру уже несколько дюжин раз.
– Что с тобой такое? – спросил гоблин-воин. Было очевидно, что ему совершенно непонятно поведение Мило. – Он сказал, что отпустит тебя, и так и поступил. Так в чем проблема-то?
Ксумита Латоринсис действительно отпустил его, а для защиты даже дал гоблина-воина. Однако Мило опасался, что это может оказаться ловушкой или что шаман просто играет с ним. Это тощее зеленокожее создание звали Низзаком, оно болтало без остановки и должно было сопроводить его до лесной опушки.
– Проблем нет, – заявил Мило.
– Ты боишься, что они будут преследовать нас, – прошипел он. – Это меня обижает.
Мило недоуменно уставился на своего спутника.
– Тебе-то какое дело до того, тревожусь ли я за свою жизнь?
Вот теперь на лице гоблина появилось сердитое выражение.
– Ты боишься того, что они могут преследовать нас, больше, чем меня. А что в них такого особенного? Ты думаешь, что я слабее их? Вот, посмотри на меня. У меня есть меч и лук. Я великий гоблинский воин, один из лучших охотников в своем клане. Так скажи мне, почему ты боишься их больше, чем меня?
Мило не мог судить, насколько хорошим охотником был этот парень, но одно он знал наверняка: с большим хлебным ножом и самодельным луком из ивового прута гоблин не справился бы даже с детьми Дуболистья. Но как объяснить это, не обидев зеленокровку еще больше?
– Конечно же, я точно так же… – он запнулся, подбирая подходящее слово, – … уважаю тебя, как и остальных зеленокровок. Но есть между вами одно существенное отличие: насчет тебя я знаю, что ты выполнишь приказ шамана. А что до остальных… кто знает? Может быть, не все согласны с его решением и решили, что будет лучше меня все-таки убить.
