методам. С бедных, как вы понимаете, взять нечего, и мы вынуждены трясти богатых. В первую очередь тех, кто не слишком благонадёжен, и в этот список попали люди, которых вы назвали. Купец Мадирэ – контрабандист, своё огромное состояние сколотил на торговле с пиратами, которые помогают нашим врагам. Промышленник Саргоно продавал доспехи и оружие ассирам, а значит, изменник. Граф Валиор ругал «Имперский союз» и грозился взбунтовать Северный Эверцн. Маркиз Чентерья утаил от сборщиков налогов крупные суммы, и пусть доказать ничего не удалось, нам известно, что это так. А герцог Барро укрыл в своих владениях мятежников из Кашт-Рихха, а затем переправил их на Гири-Нар, где они и были пойманы. Так что мы бьём и давим лишь тех, кто запачкался, и за счёт этого наполняем казну, получаем новые корабли для флота и земли для отличившихся на войне воинов. Всё по справедливости, хотя не всегда по закону.
– А какое отношение к этому имеет мой тесть, великий герцог Ферро Каним?
– Ваше величество, он оказывает вам всемерное содействие, и за это мы обязаны расплачиваться. С того, что отнимаем у неблагонадёжных купцов, олигархов, промышленников и дворян, часть отходит ему. А помимо великого герцога приходится делиться с магами и жрецами. По обстановке и по ситуации.
– Ладно, допустим, что это так, хотя я всё равно проверю ваши слова. Но скажите мне как на духу: а чем вам не угодил граф Ройхо? Он герой для тысяч имперских дворян, и в обществе к нему прислушиваются, а вы решили лишить его имущества и казны. За что?
– Ройхо, мой государь, человек только внешне простой, и мы с великим герцогом Канимом ему не верим. Глянешь на него – вроде бы свой, патриот и лихой воин, который дерётся за империю. А присмотришься внимательней – и вылезают нехорошие подробности. С пиратами дружбу водит, оборотней себе подчинил, деньги от казны утаил, владеет секретными староимперскими разработками, собственную магическую школу основал и так далее. На основе чего мы пришли к выводу, что граф Уркварт Ройхо замышляет измену. Вне всякого сомнения, ещё год-другой, и он сможет отделиться от империи и провозгласить себя королём. Это опасно, и я считаю, что он может стать врагом более серьёзным, чем самозваный король Хаук Ратина. Так что лучше его задавить сейчас, когда сделать это легко.
– Вот, значит, как… – Императора потёр подбородок.
– Да, ваше величество, – довольно ухмыльнулся канцлер. – Мы поступаем правильно, и удар по Ройхо – не ошибка.
– А я так не считаю. Вы говорите о возможной измене Ройхо, но и сами в таком случае тоже потенциальный изменник.
– Как это?! – вскочил аж Руге.
– А вот так. – Марк с превосходством посмотрел на канцлера. – Слишком много власти сосредоточили в своих руках, господин канцлер. Значит, если рассуждать, как вы, у вас тоже имеется возможность поднять мятеж…
– Но я патриот! – Канцлер сам не заметил, как перебил императора.
– А Ройхо нет? Нельзя огульно обвинять человека, не имея веских доказательств. Так всех перебить можно.
– Сравнивать меня и какого-то наглого северянина?!
– Молчать! – Теперь уже Марк оборвал канцлера.
Во взгляде Руге появилась обида, а молодой государь продолжил:
– Я принял решение, и оно будет озвучено на завтрашнем приёме. Дела по всем названным мной людям временно приостановить. До особого распоряжения. Земли графа Уркварта Ройхо выделяются из герцогства Куэхо-Кавейр и получают статус отдельного графства, а сам он становится моим личным вассалом. Да будет так! Вопросы есть?
– За что же ему такая милость? – насупился канцлер.
– Заслужил.
Руге хотел сказать что-то резкое, но вовремя сдержался, понимая, что здесь и сейчас переубедить императора не сможет, лишь поклонился и пробурчал:
– Слово императора – закон!
Граф хотел уже отступить к выходу, но Марк его остановил:
– Вы забываетесь, канцлер. Я вас не отпускал.
Словно споткнувшись, Руге замер на месте и только после этого услышал:
– А вот теперь ступайте, канцлер, и хорошенько подумайте над тем, что вы делаете. Позже мы ещё поговорим о ваших грехах и проступках. Пока можете быть свободны.
«Так кто же из нас старше и опытней? – шагая к двери, думал канцлер. – Только что меня отчитали, словно мальчишку. Растёт император и вскоре станет настоящим правителем. Только нужно ли мне это? Не знаю. С одной стороны, хорошо, примерно таким я хотел его видеть, чтобы на троне не тряпка сидела, а настоящий Анхо. Однако, с другой стороны, это опасно, ибо придётся делиться властью и можно лишиться головы».
В этот момент Руге почувствовал на себе взгляд, колючий, опасный и жёсткий. Кто-то смотрел на него с превосходством, и это был не Марк. Правая ладонь графа опустилась на левую руку и обхватила родовой серебряный браслет-оберег, а потом ему захотелось обернуться и посмотреть опасности в глаза. Однако он не посмел. Несвойственная ему, выпускнику военного лицея «Аглай», робость сковала его, и он поспешил выскользнуть из святилища.
