— Прошлой ночью исчез еще один студент. Полиция распространила информацию об этом сегодня после обеда.
— Я весь день провел в библиотеке. — Джоэл подошел к письменному столу. — Тоже рифматист?
— Да. Герман Лайбел. Ученик из моего бывшего класса.
— Мне жаль, — сказал Джоэл, заметив расстройство в глазах Фитча. — Они по-прежнему считают, что за исчезновениями стоит кто-то из рифматистов?
Фитч вскинул голову.
— Откуда тебе известно об этом?
— Я… Ну, вы же сами поручили мне определить местонахождение рифматистов, а ректор упомянул, что ваш проект важен для федеральных инспекторов. Все очевидно.
— Вот как. — Фитч опустил взгляд на документы. — Значит, тебе известно, что это моя вина.
— Ваша вина?
— Да. Мне поручили разгадать эту головоломку. Но до сих пор я не продвинулся ни на дюйм! Мне кажется, от меня никакого толку. Если бы удалось разобраться во всем этом раньше, тогда, возможно, Герман не… хм-м, кто знает, что с ним случилось на самом деле?
— Вы не можете обвинять себя, профессор. Вы не виноваты.
— Виноват. Ответственность лежит на мне. Если бы только я был способен с этим справиться… — Фитч вздохнул. — Наверное, Йорку стоило привлечь к делу профессора Нализара.
— Профессор! — воскликнул Джоэл. — Может, Нализар и победил вас в дуэли, но ему нет и двадцати пяти. Вы изучали рифматику всю жизнь. И разбираетесь в ней гораздо лучше него.
— Даже не знаю…
На столе Джоэл заметил несколько листков бумаги с подробными пометками и рисунками — и то, и другое выполнено чернилами.
— Что это такое? — указал он.
Похоже, это была упрощенная защита Мэтсона. Или, вернее, то, что от нее осталось. На детальном наброске отсутствовали многочисленные фрагменты — словно меловики вырвали из защиты целые куски. Даже там, где не зияли бреши, линии были рваными и неровными.
Фитч прикрыл листок руками.
— Ничего.
— Вдруг я сумею помочь?
— Парень, ты сейчас доказывал мне, что профессор Нализар слишком неопытен в свои двадцать четыре. Тебе всего шестнадцать!
Джоэл замер. Затем, поморщившись, кивнул.
— Да, конечно. Я даже не рифматист. Все ясно.
— Не начинай. Я не хотел принизить тебя, но… сам ректор Йорк сказал, чтобы я держал рот на замке насчет этого дела. Мы не хотим спровоцировать панику. Честно говоря, даже не известно, преступление ли это. Возможно, оба подростка просто решили сбежать.
— Вы не верите в то, что говорите, — сделал вывод Джоэл, понаблюдав за выражением лица Фитча.
— Нет, — признал тот. — На месте происшествия в обоих случаях обнаружили следы крови. Совсем немного, но нельзя про нее забывать. Однако тела не найдены. Детям причинили вред и куда-то забрали.
Похолодев, Джоэл опустился на колени рядом с письменным столом.
— Послушайте, профессор. Йорк ведь приставил меня к вам в качестве научного ассистента. Получается, он рассчитывал на то, что я тоже займусь проектом. Я умею хранить секреты.
— Дело не только в этом, парень, — сказал Фитч. — Мне не хочется вовлекать тебя ни во что опасное.
— Что бы ни происходило на самом деле, — ответил Джоэл, — по всей видимости, в опасности рифматисты? Может быть, поэтому Йорк и послал меня. Я хорошо разбираюсь в рифматике, но не способен оживлять линии. Мне ничего не угрожает.
Фитч поразмышлял пару мгновений, затем, убрав руки, позволил Джоэлу заглянуть в документы на столе.
— Ректор действительно назначил на эту позицию именно тебя. И, если честно, очень хорошо, что мне будет с кем поговорить обо всем случившемся. Я изучил эти наброски уже больше сотни раз!
Нетерпеливо подавшись вперед, Джоэл склонился над рисунками.
— Они выполнены полицейскими на месте исчезновения Лилли Уайтинг, — пояснил Фитч. — Не могу отделаться от мысли, не упустили ли они что- нибудь. Никуда не годится, когда сложнейшими рифматическими чертежами занимаются непрофессионалы!
— Это остатки защиты Мэтсона, — проговорил Джоэл.
— Ты прав. В вечер исчезновения Лилли с родителями посетили званый ужин. Она вернулась раньше, около десяти. Добравшись до дома несколько часов спустя, ее родители обнаружили взломанную входную дверь и этот меловой рисунок на полу посреди гостиной. Лилли нигде не было: ни дома, ни в
